Глава 19

Перед тем, как отправиться в Индию в 1935 г. Мастер упомянул о том, что его интересует недвижимость на тихоокеанском побережье, в городке Энсинитас. Когда он вернулся, его повезли туда, не сказав, что его там ждёт. И там, в южной части города, прямо на берегу, на высоком утёсе, с видом на океан, для него был построен новый ашрам. Это было как раз то, чего он хотел. После нескольких лет разъездов по всей стране, затем ещё одного года лекций в Индии под вечным прицелом полицейских, и долгих размышлений, которые, должно быть, были навеяны смертью его Гуру, он был готов к периоду отдыха. Его он нашёл в новой обители в Энсинитасе.

Новое строительство включало в себя красивое новое сооружение, которое он назвал Храмом Золотого Лотоса. С видом на океан, его красота и безмятежность, казалось, взывала: «Остановись здесь на некоторое время. Проводи здесь свои лекции и службы. Пусть теперь люди приезжают к тебе, вместо того чтобы вечно ездить к ним».

И люди действительно начали приезжать. Это был незабываемый опыт для каждого — быть с ним в этой идеальной обстановке.

В Энсинитасе также Мастер начал давно задуманный им проект: самоподдерживающаяся «колония всемирного братства», в которой могли бы жить не только отшельники, но и супружеские пары с детьми; место, где обучение могло бы соответствовать идеалам, которые он привил в своей школе в Ранчи: место, где «дом, работа, церковь, школа и ферма могли быть в одном месте».

И вот теперь действительно начали прибывать женатые люди с детьми. Дети некоторое время ходили в местную государственную школу, пока он не смог построить школу на территории колонии, которая соответствовала бы его идеалам. Тем временем дети, привыкшие к ежедневным зарядкам энергией и медитации, преуспевали в учебе в государственной школе и привлекали щедрую хвалу от директора школы. Ферма процветала. Проект "Колония", казалось, был на пути к успеху.

Увы, но сами американцы не были готовы к альтруистическому духу, которого требовало это место. Они только что вышли из сокрушительной депрессии, во время которой развили позицию, которую Йогананда называл: «Нас четверо и больше никого». Когда он даже слегка ругал женатых, их партнеры вставали на сторону того, кого ругали. Он не мог дисциплинировать их как своих учеников.

Со временем свой проект идеального образа жизни ему пришлось заморозить — не признать как неудачу, а скорее как преждевременную попытку для уровня сознания  господствовавшего тогда в этой стране. Много лет спустя мне удалось развить его идеал общинного образа жизни, а так же школы, создание которых он предвидел, в том виде, в котором он их представлял.  В настоящее время общин Ананды насчитывается восемь, и в общей сложности в них проживает около тысячи человек. Общины Ананда процветают на трёх континентах, и большинство из них также имеют очень успешные школы.

В общине Йогананды в Энсинитасе была не только ферма, но также и бизнес, чтобы обеспечивать её финансово: роща папайи; цветочный бизнес; отель; ресторан; функционирующая фабрика, в которой для ресторана производился морковный сок.

Его видение было слишком широко, чтобы воплотиться в жизнь при его жизни. Людям нужно время, чтобы приспособиться к новым идеям. Некоторые его ученики просто проявляли упрямство, действуя по принципу пассивного сопротивления, и не содействуя ему в том, чтобы довести его идеалы до конца. Роща папайи была продана; ресторан закрыт; идея отеля тоже была оставлена. И Йогананда не мог ничего с этим поделать. Семейные пары тоже уехали. Победу одержали монахи: уклад жизни отречения восторжествовал. «Мы здесь для Бога, а не для мирских вещей» — была позиция, которая в итоге победила. К счастью в своей жизни я также сумел сохранить эти его первоначальные идеи.

Доктор и Миссис Льюис переехали на запад и поселились в квартире над гаражом при въезде в имение. Они тоже были парой, но там у них всё хорошо получалось. Св. Линн, как Мастер называл своего самого продвинутого ученика, жил в главном здании, когда ему удавалось уйти из своего дома в Канзас-Сити, что у него получалось делать с возрастающей регулярностью.

Позже Мастер дал Святому Линну индийское имя Раджарши Джанакананда. Святого Линна, как его всё ещё называли до конца жизни Йогананды, часто видели лежащим на траве в самадхи, (сверхсознательном экстазе). В остальное время он спускался на пляж, заходил в воду, и лежал на спине, думая о себе как о парящем в Духе. Мастер всегда поручал кому-нибудь сопровождать его, чтобы океанские волны не унесли этого выдающегося ученика в море.

В Энсинитасе у Йогананды было свободное время, чтобы без напряжения работать над своими произведениями. Одной из книг, которые он написал, были комментарии к Рубайяту Омара Хайяма. Эта книга стихов Омара Хайяма, которую многие считают лишь произведением, превозносящим человеческую любовь, на самом деле является глубоко мистической. У Йогананды, когда он держал в руке знаменитый перевод Фицджеральда, внезапно случилось видение, в котором он увидел в стремительно меняющейся панораме более глубокое значение каждой строфы, тщательно скрытое за яркими образами человеческой страсти, чтобы «пройти цензуру» в культуре, не одобряющей мистицизм. Однако Мастер не полагался на Фицджеральда. Каким-то образом ему удалось настроиться на изначальный персидский язык, которого он не знал.

Несколько лет спустя в Австралии, на одной из моих лекций один человек бросил вызов интерпретации Йогананды одного из отрывков, которая, как он заявил, совершенно не совпадает с переводом Фицджеральда. В этот момент одна леди из аудитории подняла руку и сказала: «Я из Персии, и я знакома с цитатой, о которой говорит этот джентльмен. Я согласна, что она не совпадает в переводом Фицджеральда, но она точно передает оригинал на персидском Омара Хайяма».

Эта сверхъестественная способность понимать, или говорить на языках, которых он не знал, была продемонстрирована снова, в отношении меня. Через много лет после этого я разговаривал с Сеньорой Куарон, женой руководителя нашего центра в Мехико. Она рассказала мне на испанском: «Однажды я на протяжении часа разговаривала с Мастером. Он совсем не знал испанского, и как вы видите, я совсем не говорю на английском. И, тем не менее, каким-то образом мы превосходно друг друга понимали! Я до сих пор не знаю, как это произошло».

Парамханса Йогананда написал свою Автобиографию Йога, будучи в Энсинитасе. Вероятно здесь же он написал большую часть, если не все, комментариев к Новому Завету и первую часть своих комментариев к Бхагавад Гите.

Земля, на которой стоял Храм Золотого Лотоса, начала подмываться водой. Город мог остановить подмывание улиц, но постоянно откладывал это дело. Однажды ночью, жители ашрама проснулись от ужасающего грохота. Храм сполз с обрыва в направлении океана!

До того, как храм ушёл ещё дальше, удалось спасти многое из того, что, в противном случае, могло бы быть потеряно. Бассейном теперь пользоваться было невозможно. Исчезла большая часть великолепного маленького сада. Это была главная трагедия в жизни Мастера, и хотя он воспринял её, как волю Божественной Матери, она заставила его вновь активизироваться внешне.

После этого он построил две новых церкви, одну в Сан-Диего, другую — в Голливуде. О великом испытании потери Храма Золотого Лотоса он написал страдальческую молитву, которую он позже вставил в следующее издание книги Шёпот Вечности:

В болезни или во здравии, в успехе или неудаче,

В бедности или в процветании, в радости или в горе,

Во время катастрофы или в безопасности, в жизни или в смерти,

Я остаюсь незыблемо, неизменно, непоколебимо верным,

Преданным, и крепко любящим Тебя,

Мой Небесный Отец, во веки веков и во веки веков!

Я был с ним много лет спустя в его комнате для интервью на третьем этаже в Маунт-Вашингтон, когда гость сказал ему: «Как жаль, что вы потеряли ваш Храм Золотого Лотоса в Энсинитасе!»

Мастер, как всегда позитивно, твердо заявил: «Это было лучшее, что когда-либо случалось со мной!»