У рыбаков Энсинитаса выдался неудачный день. После многих часов лова похвастаться было почти нечем, и они были готовы вернуться домой. Когда их лодка причалила, Парамханса Йогананда прогуливался вдоль берега.
— Вы сдаетесь? — спросил он.
— Да, — ответили они уныло. — Рыбы нет.
— Почему бы вам не попытаться еще раз? — предложил Мастер.
Что-то в тоне его голоса заставило их прислушаться к его совету. Выйдя в море еще раз, они получили богатый улов.
Так добавилась еще одна загадочная деталь к растущей легенде о странном добром Свами в местной общине Энсинитаса, вокруг которого каким-то образом дела, казалось, всегда складываются к лучшему.
Для меня эта история, которую я косвенно услышал от местных горожан, иллюстрирует основную истину человеческой жизни, которую не раз подчеркивал Мастер: не имеет значения, сколько раз человек терпел неудачу, он никогда не должен принимать ее как окончательный приговор Судьбы. Как дети Бесконечного, говорил он, мы имеем право на бесконечную щедрость Бога. Неудача никогда не является проявлением Его воли в отношении нас. Это только временное состояние, которое мы налагаем сами на себя из-за какого-то недостатка настройки с космическим законом. Повторяя попытки достичь успеха, мы постепенно совершенствуем эту настройку. «Попытайтесь еще раз», — говорил Мастер. Если наши основные намерения духовно законны, то неудача означает лишь то, что мы пока не добились успеха. Иначе говоря, жизнь дает нам наши неудачи как ступени к успеху.
В случае с рыбаками благословения Мастера оказались необходимой помощью, в том смысле, что помогли быстрее настроить усилия этих людей на то, чего они уже добивались. Если бы сами эти люди не были готовы к такому благословению, он не дал бы его, то есть, иначе говоря, они бы его не привлекли. Чувствительность, с которой человек «пытается еще раз», а не просто повторяет, является настоящим ключом к успеху. Есть люди, которые добиваются успеха быстро, тогда как другие безуспешно борются годами. Секрет в настроенности. Гениальность в гораздо большей степени зависит от настроенности, нежели от усердной работы или блистательного интеллекта. И из всех существующих видов настроенности наивысшей является осознание силы Бога, действующей через нас.
Однако есть и другой аспект настройки, и он тоже связан с тем, что Учитель сказал рыбакам: «Попробуйте еще раз».
У меня был такой опыт, когда я пытался бросить курить. Это было в Чарльстоне, за полтора года до моего приезда к Мастеру. Моя попытка напомнила горький комментарий Марка Твена: «Курение — самая легкая привычка в мире, от которой можно отказаться: Я делал это тысячу раз!» Часто я бросал утром, но после обеда, попивая кофе, думал: «Сейчас бы покурить — было бы очень приятно!» И тут я обнаруживал, что снова вернулся к регулярному курению. Однако у меня была одна особенность: я никогда не говорил себе в отчаянии: «Я потерпел неудачу». Вместо этого я всегда говорил: «Я еще не преуспел!» Таким образом, каждая неудача становилась заверением возможного успеха.
Однажды вечером, после почти года такой жизни, я твердо сказал одному из своих соседей по комнате в Чарльстоне: «Теперь я бросил курить».
— Да, да, конечно! — усмехнулся он, а затем пропел строчку из популярной песни: «Мне кажется, что раньше я слышал эту песню».
Но я знал. На следующее утро я был так же уверен. Я держал полпачки сигарет в нагрудном кармане и делился ими с друзьями до тех пор, пока хватало сигарет. Больше никогда, с того дня и по сей день, я не испытывал ни малейшего желания закурить. Все эти аффирмации, наконец, придали силу моему решению, сделав его абсолютным.
В эпизоде, рассказанном мной в прошлой главе, о знаменитом художнике, чей портрет Лахири Махасая не получил одобрения Йогананды, Мастер спросил его: «Сколько времени вам понадобилось, чтобы овладеть своим искусством?»
— Двадцать лет, — ответил художник.
— Двадцать лет, — воскликнул Мастер, — чтобы убедить себя, что Вы можете рисовать?
Это был совсем не тот комментарий, которого ожидал художник. Ошеломленный, он гневно прошипел: «Хотел бы я посмотреть, как Вы справитесь с этим за вдвое больший срок!»
«Дайте мне неделю», — спокойно ответил Мастер. Художник, посчитав себя оскорбленным, вышел из комнаты.
А Мастер, взяв в руку кисть, сделал несколько фальстартов, с каждым разом все более чутко настраиваясь на Источник всякого истинного вдохновения. К концу недели он закончил портрет, который, по признанию самого художника, получился лучше, чем его собственный.
Главное в жизни — продолжать попытки и никогда не говорить: «Я потерпел неудачу». Наоборот, после каждой неудачи нужно твердо сказать себе: «Я еще не добился успеха!» Как сказал Мастер в своих уроках: «Сезон неудач — лучшее время для посадки семян успеха».
Наша неизбежная судьба — рано или поздно найти Бога, ибо Он наша единственная реальность. Реинкарнация, таким образом, является обнадеживающей доктриной для тех, кто задается вопросом: «Смогу ли я когда-нибудь это сделать?» У всех нас есть бесконечное число шансов стать лучше и достичь совершенства.
История о рыбаках — это символ вечной готовности Бога дать людям «еще один» шанс, который им необходим, чтобы получить все желаемое из Его океана изобилия. Из этой истории следует, что прощение Бога, — назовем это, лучше, Его любящим ожиданием нас — вечно.
У души есть вечность для достижения совершенства. Человек никогда не должен терять надежду, даже если неудачи преследуют его всю жизнь. Через повторные воплощения он может — и действительно должен, в конце концов, — добиться успеха. Йогананда прекрасно выразил это и часто подчеркивал: «Святой — это грешник, который никогда не сдавался».
Что касается реинкарнации, создается впечатление, что индийская философия расходится с христианским учением. Однако на самом деле эта доктрина отрицается только в преобладающих интерпретациях Библии, а не самой Библией. Реинкарнация не является нехристианским учением. И, если уж на то пошло, не является она и неиудейским учением. Этому учили некоторые великие отцы раннего христианства, включая Оригена (185—254 гг. н.э.)
Многие библейские отрывки поддерживают веру в реинкарнацию.
Раввин Манассе бен-Израиль (1604-1657), еврейский теолог и государственный деятель, писал: «Вера или доктрина о переселении душ — это прочная и безупречная догма, принятая всем собранием нашей церкви [так в оригинале] единодушно, так что не найдется никого, кто осмелился бы ее отрицать... Истинность ее была неоспоримо доказана в Зоар
Реинкарнация признается в главной книге законов Торы — «Шулхан арух». Израильский студент раввината однажды прислал мне несколько подтверждающих цитат из этой книги, включая следующие слова из письма в «Шаар Хатзиюн»: «Эта душа будет снова и снова посылаться в этот мир, пока не сделает то, что хочет от нее Бог». Студент сказал, что его раввин, прочтя это письмо, больше не мог отрицать доктрину реинкарнации.
Раввин Авраам Иегошуа, хасидский мастер, умерший в 1825 году, рассказал о десяти жизнях, которые прожил ранее, заключив: «И поэтому меня снова и снова присылают, чтобы усовершенствовать мою любовь. Если на этот раз я добьюсь успеха, то никогда не вернусь вновь»
Среди знаменитых людей Запада, поддерживающих эту доктрину, немецкий философ Шопенгауэр писал: «Если бы азиат попросил меня дать определение Европы, я буду вынужден ответить ему: это та часть мира, которая одержима невероятным заблуждением, что человек был создан из ничего и что его рождение — это его первое вступление в жизнь»
В соответствии с доктриной реинкарнации, жизнь на земле — это школа, и как таковая она содержит множество классов. Конечной целью человеческого опыта является переход от рабского подчинения эго к космическому сознанию. Ступеньками на пути к этому необусловленному осознанию являются, во-первых, устранение всех ограничивающих привязанностей и желаний, во-вторых, расширение любви и, в‑третьих, растущее осознание того, что Бог является единственной основополагающей Реальностью вселенной.
«Сюжет» космического сна — драмы Творения — включает в себя не только биологическую эволюцию, но и индивидуальную эволюцию эго. Для того чтобы эго достигло окончательного совершенства, требуется много жизней.
Эволюция сознания начинается с самых низких уровней сознания личности. Сначала это происходит автоматически, через минеральные, растительные, насекомые и низшие животные формы, пока, наконец, не достигнет человеческого уровня.
Результаты собственных усилий регулируются законом кармы. (Ньютоновский закон о действии и противодействии является материальным проявлением этого универсального духовного принципа.) Согласно кармическому закону, каждое действие, даже мысленное, порождает противоположную реакцию. Творение Бога, которое является всего лишь сном в сознании Творца, сохраняет видимость отдельности благодаря иллюзии двойственности. Брахман, Высший Дух, сам по себе един и неделим. Он проявил Творение, приведя в движение часть Своего сознания — подобно волнам на поверхности воды
«Карма» означает просто «действие», или «движение». Любое действие подразумевает движение из состояния покоя в центре; рано или поздно, оно неизменно приводит к равному и противоположному движению, к реакции аналогичного характера. Отданная ненависть приводит к получению ненависти. Отданная любовь привлекает любовь. Гнев, доброта, прощение или помощь, свободно данные другим, приводят к тому, что гнев, доброта, прощение или помощь возвращаются — если не от тех же людей, то от других, поскольку «столб», к которому привязано действие, — это порождение эго. Однако реакция может быть отложена на неопределенное время из-за того, что Мастер назвал «мешающими перекрестными потоками эго».
Со временем, по мере того как эго обретает мудрость, оно постепенно избавляется от багажа самоопределений и позволяет всем дальнейшим действиям протекать через себя без какого-либо личного участия. В этот момент даже плоды действий перестают влиять на человека. Реакция, конечно, есть, но поскольку вызвавшее ее действие не было связано с эго-сознанием, результирующая реакция на это действие практически не влияет на него лично. Благодаря внутренней свободе мудреца эти блага обычно возвращаются именно к его ученикам, связанным с ним узами привязанности. Истинный мудрец непоколебимо покоится в безмятежном центре своего существа, блаженствуя в осознании того, что он и вечно свободный Дух Едины.
С духовной точки зрения, карма проявляется на различных уровнях в зависимости от того, насколько ясно она выражает божественное сознание. Любовь, например, является более духовной кармой, чем ненависть, поскольку усиливает осознание сущностного единства жизни. Ненависть усугубляет иллюзию отделенности от других людей и от Бога. Говорить правду — более духовная карма, чем лгать, потому что правдивость развивает утонченное осознание того, что действительно существует: Божественной Реальности, скрытой за всеми проявлениями.
Таким образом, карму можно охарактеризовать как систему поощрений и наказаний, которая в конечном итоге помогает эго отбросить все личные привязанности и тем самым проявить свою врожденную божественность. Страдание — это кармический результат действия, совершенного не в соответствии с внутренней божественной природой человека. Удовлетворение — это награда за то, что человек живет хотя бы в некоторой степени в гармонии с этой природой. Чтобы основательно усвоить все свои уроки, требуется больше возможностей для ошибок и самокоррекции, чем человек получает за одну жизнь. И часто, чтобы усвоить даже один важный урок, требуется не одно воплощение.
Реинкарнацией объясняется огромное неравенство по здоровью, интеллекту, таланту и возможностям, которые можно найти в человеческой жизни. Это, как утверждал Дэвид Юм
Часто люди возражают: «Если каждый перевоплощается, то почему никто не помнит, что жил раньше?» Ответ прост: многие помнят! На Западе, конечно, если дети утверждают, что у них есть такие воспоминания, под влиянием неодобрения старших они вскоре учатся держать эти утверждения при себе. Но даже несмотря на это, ряд хорошо задокументированных случаев получил широкую огласку
Одна женщина рассказала мне, что однажды она играла на пианино пьесу для своего ученика, четырехлетнего мальчика. Ребенок безапелляционно заявил: «Я знаю эту пьесу. Я обычно играл ее на своей скрипке». Зная, что он учился играть только на фортепиано, она расспросила его. Мальчик правильно продемонстрировал трудные положения пальцев и движения рук для игры на скрипке. «Он никогда прежде не видел скрипку, — уверяла потом его мать. — Он даже никогда не слышал скрипичной музыки!»
Один из наиболее интересных рассказов такого рода, когда-либо привлекавших мое внимание, был прислан мне много лет назад моим другом с Кубы, где этот рассказ был перепечатан из статьи, впервые опубликованной во Франции. В статье рассказывалось, что французская девочка, дочь благочестивых родителей-католиков, как только научилась говорить, стала использовать узнаваемые индийские слова, такие как «рупия». Часто она повторяла два слова: «Вардха» и «Бапу». Заинтригованные родители стали читать книги об Индии. Они узнали, что Вардха — название деревни, где Махатма Ганди основал свой ашрам. А Бапу — его прозвище, известное близким друзьям и ученикам. Девочка утверждала, что в прошлой жизни она жила в Вардхе с Бапу.
Однажды кто-то подарил ее родителям экземпляр «Автобиографии йога», в последней части которой Йогананда описывает свой визит к Махатме Ганди в Вардху в 1936 году. Увидев фотографию Йогананды на обложке, девочка радостно воскликнула: «О, это Йогананда! Он приезжал в Вардху. Он был очень красивый!»
Люди, которые верят, что живут только раз, вынуждены отказаться от своих надежд на совершенство. Ортодоксальные верующие будут стараться вести такой образ жизни, чтобы избежать после смерти адского огня, но большинство из них, как я подозреваю, склонны даже в этом случае прагматично спрашивать себя: «Насколько плохим я могу быть и остаться безнаказанным?»
Вера в принцип повторного рождения помогает смотреть на процесс развития радостно, без страха и сомнений.
— Есть ли какой-то конец у эволюции? — спросил однажды посетитель у Парамхансы Йогананды.
— Нет конца, — ответил Мастер. — Прогресс продолжается до тех пор, пока вы не достигнете бесконечности.
В Маунт-Вашингтоне реинкарнация была нормой для нашего образа мышления. Мы воспринимали вполне спокойно, когда Мастер иногда рассказывал нам о наших или чьих-то прошлых жизнях.
Глядя на девятилетнего Джена Сэвиджа, он со смехом воскликнул: «Маленький Джен — не ребенок. Он все еще старик!»
Я как-то сказал ему, что всегда хотел жить в уединении. Он ответил: «Это потому, что ты уже делал это раньше. Большинство из тех, кто сейчас со мной, в прошлом много раз жили в одиночестве». Он говорил об этом так непринужденно, что мне редко приходило в голову выжать из него больше информации. Однако некоторые проявляли более глубокий интерес, и Мастер иногда отвечал им вполне определенно.
Через несколько лет после того, как доктор Льюис потерял свою мать, Мастер, зная о преданности доктора к ней, сообщил ему: «Она родилась вновь. Если вы поедете в ... — он назвал адрес к северу от Бостона, в Новой Англии, — то найдете ее там». Доктор Льюис съездил туда.
«Это невероятно, — рассказывал он мне позднее. — Ребенку было всего три года, но по многим своим манерам она точь-в-точь была похожа на мою мать. Я также заметил, что я ей сразу понравился. Она как будто узнала меня».
Однажды вечером миссис Вера Браун с Мастером и несколькими учениками пошли в театр. Ее внимание привлекла маленькая девочка, сидевшая в ряду перед ними. «Я не могла отвести от нее глаз, — рассказывала она мне потом. — В этом ребенке было нечто такое, что просто очаровало меня. Думаю, это оттого, что она выглядела такой пожилой и мудрой для ее возраста, и в то же время такой печальной. Впоследствии Мастер сказал мне: "Вы были очарованы той маленькой девочкой, правда?" — "Да, сэр, — ответила я. — Не знаю почему, но я наблюдала за ней все время, пока мы были там". — "В своей последней жизни, — сказал Мастер, — она умерла в немецком концлагере. Вот почему она выглядит такой печальной. Но ее трагические переживания там и сострадание, которое она развила вследствие этого, сделали ее святой. Именно мудрость, которую Вы заметили в ней, так привлекла Вас"».
Однажды Мастеру дали подержать новорожденного. «Я чуть не уронил его, — рассказывал он потом друзьям. — Я вдруг увидел в этой маленькой, с виду невинной форме сознание убийцы».
Иногда дискуссии о реинкарнации становились чрезвычайно интересными. Однажды я спросил Мастера: «Было ли у Иуды какое-то духовное осознание?»
— У него, конечно, была плохая карма, — ответил Мастер, — но, тем не менее, он был пророком.
— Пророком? — Такая вариация на известную тему злодейства этого ученика поразила меня.
— О да, — категорично утверждал Мастер. — Он был им, чтобы стать одним из двенадцати. Но ему пришлось пройти через две тысячи лет страданий за предательство. В этом столетии он был окончательно освобожден в Индии. Иисус явился там одному мастеру и попросил освободить его. Я знал Иуду в этой жизни, — добавил Мастер.
— Вы знали? — С нетерпением я продолжал расспросы. — Каким он был?
— Всегда очень тихий и самостоятельный. У него все еще сохранилась небольшая привязанность к деньгам. Однажды другой ученик начал подшучивать над ним по поводу этой склонности. Но тот мастер покачал головой. «Не надо, — тихо сказал он. Оставьте его в покое».
В 1936 году Мастер посетил Стоунхендж в Англии. Своему секретарю, Ричарду Райту (брату Дая Маты) он тихо заметил: «Я сам жил здесь тридцать пять сотен лет назад».
Иногда он интриговал нас ссылками, всегда непринужденно, на прошлые жизни некоторых знаменитых общественных деятелей. «Уинстон Черчилль был Наполеоном, — говорил он нам. — Наполеон хотел завоевать Англию. Черчилль в качестве премьер-министра Англии решил эту амбициозную задачу. Наполеон хотел уничтожить Англию. Как Черчиллю ему пришлось председательствовать при распаде Британской империи. Наполеон был отправлен в изгнание, затем вновь вернулся к власти. Аналогично и Черчилль был отстранен от политики, а затем через некоторое время снова вернул себе власть».
Примечательно, что Черчилль в молодости особенно интересовался военными подвигами Наполеона.
«Гитлер, — продолжал Мастер, — был Александром Великим». Любопытный момент сравнения: оба — и Гитлер, и Александр применяли стратегию молниеносной атаки — блицкриг, как называл ее Гитлер. Конечно, на Востоке, где завоевания Александра привели к гибели великих цивилизаций, это прозвище «Великий» цитируется с сарказмом.
Мастер надеялся пробудить в Гитлере хорошо известный интерес Александра к учениям Индии и йоге, и тем самым направить амбиции диктатора к более высоким идеалам. В 1935 году он действительно пытался встретиться с Гитлером, но его просьба об интервью была отклонена.
— Муссолини, — говорил Мастер, — был Марком Антонием. Кайзер Вильгельм был Юлием Цезарем. Сталин был Чингисханом.
— Кем был Франклин Рузвельт? — поинтересовался я.
— Этого я никогда никому не говорил, — ответил Мастер с усмешкой. — Я опасался неприятностей!
«Авраам Линкольн, — сообщил он нам, — был йогом в Гималаях, который умер с желанием помочь добиться расового равноправия. Его рождение Линкольном было предназначено для исполнения этого желания. Он снова вернулся в этом столетии как Чарльз Линдберг
Интересно отметить, что общественное признание, которого был лишен Линкольн хотя и вполне заслуженно, досталось Линдбергу почти без труда. Любопытно также, что после смерти Линдберга его гавайский друг Джозеф Кахалеуахи воскликнул: «Это не маленький человек. Этот человек похож на Президента».
О более святых людях Мастер говорил, что Тереза Нойманн, католическая обладательница стигматов из Коннерсройта (Германия), была Марией Магдалиной. «Вот почему, — объяснял он нам, — ей были дарованы те видения распятия Христа».
«Лахири Махасая, — однажды сказал он мне в Твенти-Найн-Палмз, — был величайшим святым своего времени. В прежней жизни он был царем Джанакой.
По словам другого ученика, Мастер сказал кому-то, что Лахири Махасая был также великим средневековым мистиком Кабиром.
«Бабаджи, — говорил нам Мастер, — является воплощением величайшего пророка Индии — Кришны».
Затем Мастер открыл нам, что он сам был ближайшим другом и учеником Кришны Арджуной. («Принц преданных Богу» — называет его Бхагавадгита.) Нам было легко поверить, что он был тем могучим воином. Невероятная сила воли Мастера, его врожденный талант лидерства и огромная физическая сила (когда он решал ее проявлять), — все это характеризовало его как могучего героя-победителя. Говоря о том воплощении, Мастер сказал мне: «Вот почему в этой жизни я так близок к Бабаджи».
Мастер знал, как важно подкреплять абстрактные учения интересными побочными сюжетами. Барьеры памяти между этой жизнью и прошлыми жизнями, существующие в сознании обычного человека, тают, озаренные мудростью. Но, разумеется, истинный интерес Мастера и наш интерес заключался в достижении нами божественного просветления. Мы поняли, что ознакомление с законом реинкарнации помогло нам укрепить решимость избежать монотонного круговорота смертей и перерождений, но это ни в коем случае, ни у кого из нас, не было главным направлением нашей преданности учению Мастера.
Вера в реинкарнацию также иногда давала нам возможность глубже понять наши духовные затруднения.
Генри Шауфельбергер и Эд Хардинг (другой, более старший ученик) какое-то время были огорчены, обнаружив глубоко укоренившуюся, но, по-видимому, иррациональную взаимную враждебность.
«Это потому, что в прошлой жизни вы были врагами», — объяснил Мастер, когда Генри подошел к нему, чтобы получить совет по этому вопросу. Это знание помогло им обоим понять их проблему и преодолеть ее.
Учение о реинкарнации, как я уже говорил, тесно связано с законом кармы. Иногда люди возражают: «Но чему я могу научиться от страданий, если я не помню, что такого делал в прошлом, чем навлек на себя страдания?» Ответ в том, что как действие, так и его кармические следствия отражают ментальную тенденцию, которую человек все еще носит в себе. Именно с этой тенденцией в первую очередь и имеет дело закон кармы.
Например, если из жадности я однажды обманом лишил кого-то наследства и в результате пострадал в этой жизни, потеряв собственное наследство, то и мое первое действие, и то, что меня впоследствии обманули, будут отражать мою скрытую склонность к жадности. Я мог забыть содеянное, но если теперь я решу, что никого обманывать нельзя, и если решу никогда, со своей стороны, не обманывать других, то развяжу, по меньшей мере, один узел в своей склонности к жадности. Могут остаться и другие узлы этой склонности, которые необходимо распутать: фактически целый ряд таких узлов развился из этой единственной тенденции, и каждый по-своему ее подкреплял.
Если я достаточно мудр, то утрата этого наследства не только заставит меня задуматься о том, что мошенничать — это неправильно; она также вдохновит меня проследить эту проблему нечестности назад, до ее первопричины: жадности. Я приду к выводу, что денежная жадность сама по себе — порок, и постараюсь обнаружить в себе и выкорчевать семена этого порока. Если я преуспею в этой попытке, то будет создано нейтрализующее силовое поле непривязанности, которое сведет к минимуму кармические последствия любых других моих жадных поступков в прошлом.
Сила кармы в значительной степени зависит от интенсивности мысли, связанной с ней.
Предположим, я преодолел жадность и обрел непривязанность до того, как потерял наследство. В этом случае потерянные деньги могут неожиданно вернуться ко мне из другого источника. В любом случае я буду страдать гораздо меньше.
Патанджали, древний толкователь йоги, в своих «Йога-сутрах» утверждает, что, когда жадность полностью преодолена, человек привлекает к себе все, что ему нужно в жизни. Как самобытно выразил это Патанджали, «к тому, кто утвердился в нежадности, приходят все богатства» («Йога-сутры» 2:37).
Следует понимать, что кармический закон абсолютно надличностный. Мы можем учиться на своей карме, если хотим. Впрочем, вполне возможно этого не желать. Неразумной реакцией, например, на украденное наследство будет попытка «поквитаться» с миром, в свою очередь, обманув других. Тот, кто поступит подобным образом, лишь усилит тенденцию, которая изначально притянула к нему несчастье. Так он посеет семена еще больших страданий в будущем.
Доктор Льюис однажды спросил Мастера, почему один его знакомый родился с косолапой стопой. «Это потому, — ответил Мастер, — что в прошлой жизни он пнул ногой свою мать».
Косолапость в этой жизни, может, и не побудила того человека к благому решению не пинать свою мать в этой жизни, но это уродство, должно быть, косвенно повлияло на эту склонность. Его мать как-никак была источником его физического существования. Поэтому она совершенно особым образом олицетворяла для него святость жизни. Когда он пнул ее, то фактически выразил презрение к самой жизни. Его косолапая нога в этом воплощении вполне могла (по меньшей мере, в его собственных глазах) сделать объектом презрения его самого. Неразумной реакцией на такое представление о себе было бы желание ненавидеть жизнь больше, чем когда-либо, — склонность, которая могла бы сохраняться на протяжении многих жизней, пока в полном отчаянии он не решил бы исправиться. Но если бы он мудро отреагировал на такое представление о себе, то мог бы сказать себе: «Какое же это счастье — иметь совершенное тело». Такое отношение автоматически повлекло бы за собой уважение к жизни, что, в свою очередь, повысило бы вероятность того, что он никогда не будет относиться к будущей матери с таким презрением.
Одно из преимуществ доктрины реинкарнации заключается в том, что она помогает человеку сохранять смирение, заботясь скорее о том, чтобы настроиться на всевластную волю Бога, чем навязывать миру свои мелкие желания. Вера в реинкарнацию помогает легче принять наименее популярное, но самое важное из древних предписаний: «Измени себя».
Однажды мне приснился любопытный сон; более того, он показался мне не просто сном. Я видел себя в другой жизни, глубоко преданный одному другу. Он воспользовался моей любовью к нему и относился ко мне с недоброжелательностью, которая колебалась между снисходительностью и откровенным презрением. Со временем по отношению к нему у меня возникло чувство глубокой горечи. По мере приближения к завершению того воплощения я понял, что если умру с таким отношением, то моя горечь, как магнит, притянет нас обоих обратно в подобные, обстоятельства, только наоборот. У меня будет возможность относиться к нему так же недоброжелательно, как он относился ко мне. И если бы я обращался с ним таким образом, то последующая горечь с его стороны, вполне возможно, снова поменяла бы наши позиции местами. Вероятно, только чередование таких «возвратных помолвок» с постепенно снижающейся интенсивностью позволила бы нам в конечном счете разобраться в наших отношениях любви и ненависти, подобно тому, как эхо постепенно затихает в долине или как волны в пруду, вызванные упавшим камнем, постепенно стихают после нескольких проходов по пруду взад и вперед.
«Зачем так долго? — спросил я себя. — Разве нельзя избежать этих волн возмездия прямо сейчас? Какие бы уроки ни пришлось выучить моему другу, я, по крайней мере, могу освободиться». И тогда из глубины своего сердца я воскликнул: «Я прощаю его!» В тот же миг с чувством невыразимого облегчения я проснулся. Этот простой акт прощения дал мне почувствовать, что я действительно освободился от какого-то кармического бремени.
Вся человеческая жизнь, как говорят нам индийские Писания, — это сон. Его главная цель состоит в том, чтобы помочь нам хорошо усвоить наши уроки, преодолеть привязанность к материальным ограничениям и понять, что все вещи, которые кажутся такими отдельными и реальными сами по себе, являются лишь проявлениями единого света Бога. Высший урок из всех — научиться любить Бога. Лучшая карма — это любить Его.
— Сэр, — сказал однажды Норман Мастеру довольно угрюмо, — я не думаю, что у меня очень хорошая карма.
— Запомни это, — ответил Мастер с глубокой серьезностью, — нужна очень, очень, ОЧЕНЬ хорошая карма даже для того, чтобы захотеть познать Бога!
Путем любви к Богу и только посредством нее можно достичь окончательного освобождения от физических перерождений и заслужить право на продвижение в высшие сферы существования. Победа приходит не за счет ненависти к этому миру, а путем созерцания присутствия Бога во всем и благодаря почтению к абсолютному глупцу, как к святому храму.
— Вы должны быть очень радостны и счастливы, — говорил Мастер, — потому что это сон Бога, а маленький человек и большой человек — это не что иное, как сознание Сновидца.