Глава 17
Читателю может быть интересным узнать о некоторых выдающихся качествах, которые я наблюдал в Парамахансе Йогананде на протяжении тех лет, пока жил с ним. Я пронумерую их, для удобства.
1. Выдающемся качеством, которое я наблюдал, было абсолютное отсутствие эго. Когда я смотрел в его глаза, то словно смотрел в бесконечность. Однажды, Деби Мукхерджи, ученик из Калькутты, сказал что-то Учителю о его смирении. Гуру ответил: «Какое может быть смирение, когда нет сознания эго?»
Прекрасным примером его свободы от эго является история о судье по имени Бишванатха Баннреджи, которую я расскажу в следующей главе. Здесь я хочу сказать то, что Мастер мог принять любое оскорбление и не быть затронут им. Как вы увидите, Мастер принял испепеляющее презрение этого человека с полнейшей доброй волей. Я никогда не видел, чтобы на него хоть в малейшей степени влияло что-либо из того, что кто-либо когда-либо говорил о нём.
2. Ещё одной чертой, которая всегда поражала меня в нём, было глубокое, безличное уважение, с которым он относился ко всем. Уважение, с которым он отнёсся (как мы увидим далее) к судье Баннерджи после того, как он подвергся его суровой критике; то, как он не позволил Деби осудить человека за то, что тот был «немного подвыпившим»; его совершенная готовность позволять людям, с которыми он был не согласен, оставлять за собой последнее слово: это всего лишь некоторые примеры качества, которое удивительно видеть в таком великом в глазах мира человеке, как Йогананда.
3. У него было озорное и совершенно восхитительное чувство юмора. Эту черту можно заметить в некоторых рассказанных им шутках, многие из которых он слышал от других. Одной из них был несколько двусмысленный комплимент: «Ваши зубы — словно звёзды. Они выходят ночью» (применяется к вставным зубам).
Другой была история о трёх мужчинах: ирландце, англичанине, и шотландце. Все трое пили виски, и в стакан каждого из них залетела муха. Ирландец просто отплеснул из своего стакана, потеряв, вместе с мухой, достаточное количество виски. Англичанин быстро вытащил муху из стакана. Шотландец отжал из неё виски! Я до сих пор живо помню легкий оттенок веселья, с которым Мастер произнес это слово, отжал.
В другом анекдоте, три шотландца пришли церковь. Когда к ним начала приближаться чаша для пожертвований, один из них упал в обморок, а другие два вынесли его на улицу.
Я уверен, что ему бы очень понравился и этот, хотя признаюсь, я никогда его ему не рассказывал: Ирландка проходила через американскую таможню, неся подозрительную бутылку. «Что это?» — воскликнул таможенный инспектор.
«О, сэр, это всего лишь святая вода». Чиновник открыл бутылку и понюхал её содержимое.
«Ага! — воскликнул он, — Как я и подозревал: ирландский виски!»
«Слава Тебе Господи! — воскликнула она — Чудо!»
Диктуя свои комментарии к Бхагавад Гите, Учитель дал совет есть понемногу, но часто: «Stokam, stokam, anekoda». (Знатоки Санскрита, пожалуйста, простите меня, если я ошибаюсь. Я так запомнил необычные для слуха иностранные слова, которые он произнёс). Дороти Тэйлор, его секретарь, перепечатала фразу следующим образом: «Stone ’em, stone ’em, a little bit but frequently» (побивайте их камнями, побивайте их камнями, понемногу, но частопонемногу, но часто). Это было для Мастера слишком восхитительной опечаткой, чтобы не процитировать мне её позже с сердечным смехом.
Наконец (потому что здесь я могу продолжать бесконечно), я вспоминаю, как однажды он зашёл в столовую монахов в промежутке, между приемами пищи, и обнаружил там ужасающий беспорядок! И всё, что он сделал, это сказал с улыбкой: «Ну, могло быть и хуже!» (Вот вам и описание, которое давали ему некоторые ученики, как строгого, даже хмурого приверженца дисциплины!)
4. Он понимал других изнутри их самих, а не как другие, снаружи. У него был молодой ученик Эйби Джордж, речь которого была довольно дерзкой, и который не оказывал обычного уважения своему Гуру. Таковым было его воспитание. Он фактически сидел на стуле, перекинув одну ногу через подлокотник, когда разговаривал с Учителем. Но Мастер видел за этим фасадом. После какого-то особенно необычного проявления того, что у других учеников было бы вопиющим неуважением, Учитель обнял Эйби с любящим смехом.
5. Йогананда был совершенным образом сосредоточен в Бесконечном «Я». Как он писал в своём стихотворении «Самадхи»: «Я, космическое море, наблюдаю за маленьким эго, плавающим во мне». Даже Мастеру требуется достаточной величины эго, чтобы поддерживать тело в движении и активности в мире, но истинным центром Мастера является ни в коем случае не находится в его маленьком теле. Я помню, как однажды прогуливался с ним в его ретритном центре в пустыне. Он был глубоко погружен в Дух. Два или три раза мне приходилось фактически держать его тело, чтобы оно не упало. Потом он сказал: «Я нахожусь во всех телах. Мне трудно помнить, что нужно поддерживать это единственное тело, особенно в движении».
В Лос-Анджелесе, как мне рассказывали, он иногда прогуливался туда-сюда по главной улице в районе, где было много баров. Он не говорил об этом ни слова, но совершенно очевидно, что он сосредотачивался в тех людях в барах, возможно, защищая их от тех низших астральных сущностей, которые всегда стремятся овладеть людьми, находящимися на грани бессознательного состояния.
6. Отсутствие желаний — было другой его сильной чертой. Однажды Джэймс Дж. Линн, богатый ученик, захотел купить ему пальто, и повёз его в магазин мужской одежды. Йогананда увидел пальто, которое ему понравилось, но когда он увидел этикетку, торопливо отвернулся и стал смотреть по сторонам. Пальто было очень дорогим. Мистер Линн сказал ему: «Я видел, как вы смотрели на то пальто. Позвольте мне купить его для вас». Йогананде пришлось согласиться. К пальто была подобрана шляпа.
Но он всегда чувствовал себя неловко, нося это дорогое пальто, и начал молиться: «Божественная Мать, оно слишком хорошо для меня! Пожалуйста, забери его. Вскоре после этого, я вошёл в ресторан. Божественная Мать сказала мне, что заберет его в этот вечер, поэтому я тщательно вывернула карманы. Покончив с едой, я вернулся к вешалке, где висело пальто. К моему большому облегчению, пальто не было. Но тут я заметил упущение. «Божественная Мать!» — взмолился я. «Ты забыла взять шляпу!»
Однажды он спустился на первый этаж и увидел маленькую группу своих учеников. «Сегодня очень теплый день, не так ли?»
Мы, зная, что он думал о том, чтобы дать нам денег на мороженое, ответили: «О, но он не настолько теплый, Сэр!»
«Вы уверены, что он не настолько теплый?»
«Хорошо, сэр, если вы так считаете».
В итоге, приняв решение, он сказал с улыбкой: «Я не могу держать при себе деньги, и не буду! Вот вам немного денег на мороженое. Идите, прогуляйтесь и купите его».
Это была лишь небольшая сумма. Но это утверждение: «Я не могу держать при себе деньги, и не буду!» — особенно тронуло меня. Я потратил свои собственные деньги на мороженое, чтобы сохранить банкноты, которые он сам вручил мне. Эти купюры до сих пор хранятся в маленьком музее наверху моего дома.
7. Совершенная непривязанность была другой его характеристикой. Под конец своей жизни он планировал поездку в Индию. Я был одним из тех, кого он хотел взять с собой. Дважды ему приходилось отказываться от своих планов. В предпоследний год они были отменены навсегда его окончательным выходом из тела. В этом предпоследнем году я спросил его: «Сэр, поедем ли мы в Индию в этом году?»
«Меня не интересуют эти вещи» — ответил он. «Я делаю то, что хочет Божественная Мать».
8. Он относился ко всем людям одинаково, относясь к любому гаражному механику так же уважительно, как к кому-то видному в мире политики, бизнеса или искусства.
Он ходил с тростью — как правило, не потому, что она была ему нужна, а потому, что для него трость была подобна данде, или деревянному посоху, который многие свами носят в Индии как напоминание о том, что нужно держать позвоночник прямым и больше жить в своем собственном центре. За несколько дней до того, как он покинул тело, он зашёл в бедный магазин, торгующий тростями, чтобы купить новую трость. Это была незначительная вещь, но он хотел быть добросовестным хранителем денег организации, поэтому он тщательно торговался. Однако, когда он договорился о цене, он оглянулся по сторонам. Увидев, что это был очень бедный магазин, он дал его владельцу намного больше денег, чем та сумма, на которую он сторговался.
«Вы — джентельмен, сэр! — сказал владелец, и дал ему очень красивую трость.
Вернувшись домой, Мастер сказал: «Этот человек так беден! У него на полу линолеум! Думаю, я куплю ему ковёр».
9. Он обладал способностью наслаждаться всем с радостью Бога. В этом он сильно отличался от садху, которого я однажды встретил в Пури, Индия, который сказал мне: «Ты не должен ничем наслаждаться».
«И даже прекрасным закатом? — спросил я.
«Нет. Ничем!»
Какой сухой взгляд, подумал я. Мой Гуру, напротив, наслаждался практически всем! Однако в своём наслаждении он не был ни к чему привязан. Он наслаждался всем с радостью Бога. Совершенная непривязанность была видна даже в его взгляде, который всегда был, в каком-то смысле, далек от этого мира.
10. Он был удивительно изобретательным. Насколько я знаю, это он создал первый дом на колесах. Он назвал его housecar и ездил на нем по стране, читая лекции.
Он рассказал мне, что это он придумал бумажные подкладки для унитаза и предложили расположить механизм переключения передач на ведущем вале машины, а не внизу. «Мы ездили в Детройт с нашим изобретением» – рассказал он мне. «Люди были очень впечатлены».
11. Ещё оден факт, который я в нём заметил, заключался в том, что он всегда был позитивным. Однажды я мимоходом с юмором о ком-то отозвался, и он сделал мне выговор за то, что я негативно мыслю.
«Разве я мыслю негативно, Мастер?» — спросил я.
«Иногда, — ответил он — но в твоей природе так же очень много позитивного. Зачем смотреть на канализацию, когда вокруг столько красоты?»
12. Как вы увидите в следующей главе, он заботился о возвышении всего человечества. Это была его земная миссия: количественная, а не только качественная. Качественное тоже, конечно, ибо он принёс техники трансформации человеческого сознания с помощью осознанности и использования энергии.
Некоторые из его учеников были озабочены лишь своим собственным спасением. Это его вполне устраивало, но он был благодарен, когда встречал человека, который хотел передать его послание всему миру.
«Новая надежда для всех людей!» — было его девизом.
13. Ничто не могло взволновать его. Он всегда был совершенно спокоен. Он мог смеяться. Он мог быстро двигаться, когда в этом была необходимость.
Однажды он опаздывал на лекцию и перешел на бег. «Не нервничайте» — предупредил его один из учеников.
«Можно бежать нервно, можно бежать спокойно, — последовал ответ Мастера, — но не бежать, когда это необходимо — значит проявлять лень!»
14. Другим, что я замечал в нём, — это его всегда блаженный взгляд на жизнь. Я замечал это не только по его спокойному, направленному внутрь выражению, но так же по глубокому блаженству, которое я часто ощущал в его присутствии.
15. Он проявлял искреннюю любовь ко всем и заботился об их благополучии. Однажды в Маунт Вашингтон, для того, чтобы навестить меня, приехала моя мама. Она должна была встретиться с ним. Я заранее попросил его: «Сэр, помолитесь, пожалуйста, за то, чтобы она вступила на этот духовный путь».
«Хорошо» — сказал он, так обрывисто, что я даже не был уверен, правильно ли он меня расслышал.
В конце их встречи, когда она вышла из комнаты, он проводил её до порога, где они попрощались, пожав друг другу руки на прощание. Однако, не отпуская её руку, он вслух помолился Богу и нашей линии Гуру, а потом сказал: «Пусть вас выведут на этот путь». Для меня лично, это был глубоко трогательный момент. Со слезами благодарности, я коснулся его стоп.
16. Он всегда и во всём был лидером. Куда бы он ни шёл, что-то в нём внушало уважение. Конечно, этот факт был совершенно очевиден, в поведении головорезов, которые угрожали ему в начале его миссии. Но он излучал спокойную ауру авторитета.
Одна женщина из Голливудской Церкви рассказала мне, что впервые увидела Мастера из окна ресторана. Внезапно она потянула мужа за рукав.
«Дорогой, посмотри в окно! Это, должно быть, самый одухотворенный человек, которого я когда-либо видела!»
Он всегда, совершенно естественно, держал под контролем каждую ситуацию. Куда бы он ни шёл, люди подчинялись ему. Что касается меня, хотя я искренне любил его, я тоже всегда относился к нему с благоговением.
17. У него был низкий, мощный, наполненный силой голос. В его смирении не было самоуничижения. В нём можно было легко почувствовать намёк на сонастроенность с силой вселенной. Однако в нём была и легкость.
Однажды ночью, когда я был в ретритном центре для монахов в Твенти-Найн Палмс, в Калифорнии, я внезапно проснулся от чувства невероятного божественного присутствия в своей комнате. Я спал на полу гостиной с несколькими другими монахами. Я сел и начал медитировать. Затем я посмотрел в переднее окно и увидел Мастера, стоящего на улице. Я мгновенно встал, вышел и коснулся его стоп.
Позже он с улыбкой прокомментировал: «Я думал, что вижу приведение!»
18. Он обладал огромной божественной силой, что можно понять из истории о том угрожавшем ему бандите в Лэйксайд Парке в Чикаго.
19. И в то же время он с уважением относился и ценил мнение других людей, даже когда оно отличалось от его собственного. Однажды один ученик, Дан Бун, написал ему язвительное письмо, отражающее иллюзии, через которые в то время проходил сам Бун. Когда Мастер встретился с ним в следующий раз, он сказал Буну: «Ты должен заняться писательством. Это было лучшее письмо из тех, что когда-либо писал мне Сатана». В его голосе не было сарказма: только восхищение и глубокое уважение.
20. Он не хотел от других ничего, кроме их высочайшего счастья. Однажды, после того, как он побранил одного ученика, этот ученик сказал: «Но вы простите меня, не так ли?»
Его вопрос удивил Мастера. После короткой паузы он сказал: «Ну а что ещё мне остается делать?»
21. Он обладал глубокой проницательностью и пониманием человеческой натуры. Хотя над Мастером больше не властны никакие иллюзии, до такой степени, что он просто удивляется тому, как кто-либо может быть так ослеплён ими, он хорошо помнит перенесенные им воплощения, когда он сам прошёл через те же самые иллюзии.
Мастер предложил приведённое выше объяснение для причины, по которой Иисус должен был сначала превзойти заблуждение в прошлой жизни, чтобы быть в состоянии помочь другим в этой. Ни один человек, даже Мастер, никогда не является непосредственно Сыном Божьим — я слышал такое заявление от учеников различных духовных путей, кроме христианского. Йогананда дал на это следующий ответ: «А как иначе? Судьба каждой души — снова слиться в единстве с Богом. Но если бы чудесным образом сотворённое прямое воплощение Бога сошло на землю, как мог бы появиться для других людей стимул «идти и поступать так же»?
22. Йогананда был зеркалом для высшего Я в каждом человеке. Только так он мог выявить лучшее в людях.
23. Внутри он был подобен ребенку. Я сам всегда думал, что мудрец должен быть серьёзным, и улыбаться только в знак уступки слабостям обычных людей. Чтобы исправить такое моё представление, он однажды купил несколько игрушек. Это случилось в ретрите Твенти-Найн Палмс. Мы сидели на кухне. Он попросил, чтобы ему что-то принесли. Чем бы это ни было, оно было упаковано в бумажный пакет.
Он попросил выключить свет. Мы услышали его хихиканье, а так же шуршание бумаги. Внезапно из ствола игрушечного револьвера начали вылетать искры. Свет снова зажегся. Затем Мастер посмотрел на меня.
«Как тебе это нравится, Уолтер?» — спросил он. (Уолтер — это было имя, которым он всегда называл меня.).
«Это… прекрасно, сэр!» — ответил я, всё ещё пытаясь преодолеть своё изумление.
Затем, пристально глядя на меня, он сказал, цитируя Иисуса: «пустите детей приходить ко Мне, ибо таковых есть Царствие Божие».
Он закончил этот очаровательный урок тем, что выстрелил, из другого игрушечного пистолета предметом, который поднялся в воздух, и затем превратился в парашют. Все мы торжественно наблюдали за тем, как парашют опускается на землю. Я больше не видел, чтобы он снова играл этими игрушками. Подозреваю, что он купил их специально для меня.
24. Он охотно смеялся, но когда он считал необходимым быть серьёзным, никто не мог заставить его даже улыбнуться. Его самообладание в таких вещах было удивительным. Я никогда не видел, чтобы он поддавался веселью.
25. Его щедрость простиралась далеко за пределы простых денег или материальных подарков. Это включало также, например, предоставление другим возможности оставить за собой последнее слово; уважение к их мнению; восхищаясь всем хорошим, что они сделали.
26. Он никогда никого не судил. Суд он оставлял Богу. Он был истинным другом для всех.
27. Я уже говорил о том, что он обладал огромной силой воли. Я помню, как на одном приёме он хотел протрубить в раковину. Казалось, он почти утратил способность делать это. Вместо того, чтобы с самоуничижительной улыбкой сдаться, он настойчиво продолжал попытку за попыткой, пока, в итоге, не смог выдуть из неё звук. Я не могу сказать, что это был чистый и красивый звук, но это был, несомненно, звук раковины!
Однажды днём, после того как я накрыл обед для него и нескольких гостей, он усадил меня с ним за стол на некоторое время. Затем он начал пытаться забросить вилку в пустой стакан. Снова и снова он терпел неудачу. В итоге у него получилось, но он разбил стакан. «Но я попал!» — объявил он с озорной улыбкой. Полагаю он преподал мне урок настойчивости, когда бы я ни стремился к чему-либо.
28. По природе он был полон энтузиазма, но при этом он никогда не был возбужденным. Он никогда ни на что не реагировал эмоционально. Его энтузиазм всегда был выражением его блаженства в Боге.
29. Он всегда знал, как правильно поступить.
Однажды из одной газеты, чтобы взять у него интервью, к нему в отель были посланы две молодые женщины. Они хотели войти в номер, но он сказал: «Давайте поговорим здесь, в коридоре. На обоих женщинах были провокационные блузки с глубоким вырезом. На протяжении всего интервью Мастер не отрываясь смотрел им в глаза. Когда они уходили, казалось, они были разочарованы. Йогананда пошёл в редакцию этой газеты и спросил редактора, зачем, на самом деле, они послали их.
«Если бы вы пригласили их зайти в свой номер, или позволили бы своему взгляду, хотя бы на секунду спустить вниз, — ответил редактор, — я бы поместил эту историю на всю первую полосу газеты».
«Это ужасный поступок!» — воскликнул Йогананда. — «Таким образом, вы разрушаете репутацию и, возможно, жизни совершенно неповинных людей. Я считаю это презренным! Газета должна сообщать новости, а не создавать их. И даже если она создает их, в редакционных целях, они не должны быть непристойными».
30. Йогананда обладал удивительной способностью проникновенно говорить на любую тему. Когда присутствовали врачи, он мог говорить с ними, используя даже их собственную специализированную терминологию. Независимо от того, что это за предмет, на самом деле его способность настраиваться на сознание других позволяла ему знать всё, что знали они.
Этот дар был особенно очевиден в его способности знать каждое направление в религиозной истории, не изучая ту эпоху. Он не был учёным, но каким-то образом он знал всё об истории христианства; об особых миссиях Будды, Шанкарачарьи, Рамануджи, Чайтаньи. И он четко обозначал своё собственное место в этом развитии. Точно так же, не изучая ничего по этой теме, он понимал всю историю христианских расколов, сект, движений и контрдвижений. Я сам изучал христианскую историю и был поражён его проницательностью во всём этом.
31. С физической точки зрения, наконец, я был впечатлён его осанкой. Он всегда стоял строго вертикально. Каким-то образом мне стало очевидно, что его сознание всегда было сосредоточено как в позвоночнике, так и в точке между бровями.
32. Хотя Мастер полностью принимал других такими, какие они есть, когда дело доходило до их стремления к совершенству, он был бескомпромиссен. В своих собственных усилиях развить преданность я, наконец, достиг той точки, когда почувствовал, что у меня есть какая-то причина для самоудовлетворения. Мастер, однако, не был удовлетворён. Вскоре после этого он сказал мне: “Если ты любишь себя, как ты можешь любить Бога?”