Глава 18

В 1935 г. Парамханса Йогананда был телепатически призван обратно в Индию своим Гуру, Шри Юктешваром, которого он услышал своим внутренним слухом. Его Гуру сказал: «Скоро я покину своё земное тело».

Отправившись из Нью-Йорка в июне, Йогананда, по пути на свою родину, сначала заехал в Англию, затем в Шотландию и Европу. В Шотландии он посетил Сэра Харри Лаудера, на мелодию песни которого «Бродя во мраке» Йогананда написал слова своего песнопения «Сидя в тишине». В Германии он посетил знаменитую стигматку Терезу Нойман, братья которой несколько лет спустя ответили ему визитом в Маунт Вашингтон. В Италии он посетил родной город Святого Франциска, Ассизи, где он повсеместно почувствовал присутствие Христа. Он часто называл Святого Франциска своим «святым-покровителем».

Интересно, что молитва, благодаря которой святой Франциск наиболее известен, «Господи, сделай меня орудием мира Твоего», была обнаружена в последние годы в архивах монастыря в Бельгии, на самом деле она была написана Вильгельмом Великим (так же называемым «Завоевателем»), которым, как сказал Йогананда, был он сам.

Когда он прибыл в Калькутту, его ожидало довольно впечатляющее зрелище: парад на городских улицах, организованный его бывшим помощником и секретарем Рашидом.

Мой Гуру сказал мне много лет спустя: «Таким способом он вполне компенсировал всё беспокойство, которое причинил мне в Америке». Много лет спустя я узнал, что это «беспокойство» заключалось в том, что Рашид пытался препятствовать покупке Маунт Вашингтон, международного центра Мастера, подав на него в суд, и пытаясь получить деньги за бесплатную помощь, которую он оказал Мастеру в организации его первых лекций в Америке. К счастью, здравый смысл и доброта возобладали, и Рашид отозвал свой иск.

Его отец: его земная семья; его великий Гуру: все были взволнованы, вновь увидев его. Теперь ему предстояло читать лекции на Бенгали. Йогананда, конечно, был бенгальцем, но до этого он ни разу не читал лекций на этом языке. Он так же прочёл несколько лекций на английском. Куда бы он ни пошёл, он производил большую сенсацию.

По пути в Калькутту из Бомбея он остановился в Вардхе, чтобы посетить Махатму Ганди. Они провели довольно интересные дискуссии на тему ахимсы, или непричинения вреда. Позиция Ганди была абсолютной. Действительно, именно его абсолютность позволила ему одержать верх над британскими правителями Индии. Но мой Гуру сказал мне: «Если бы он попробовал прибегнуть к ахимсе в борьбе с русскими, это бы не сработало. Его метод был успешным в данном случае, потому что англичане — джентльмены. Однако, если бы кто-то попытался прибегнуть к ахимсе в борьбе с тигром, при этом не обладая духовной силой, этот человек, в итоге, оказался бы в желудке хищника!

«Я спросил его, что, если бы какой-нибудь сумасшедший приехал в вашу деревню и начал расстреливать всех, кто встретится ему на пути? Как бы вы повели себя в этой ситуации?»

«Я бы позволил ему застрелить меня первым» — ответил Ганди.

«Ну, я оставил за ним это последнее слово. Но на самом деле эта жертва ничего бы не решила, если бы безумец продолжал расстреливать и всех остальных в этой деревне. Ахимса — лишь относительная истина. Её нужно практиковать мысленно, но не всегда возможно практиковать её буквально. Внешне нужно быть практичным! Возможно, большей доблестью было бы застрелить тигра и даже застрелить этого безумца, а не позволить ему убить сотни.

Ахимса, в этом случае, будет состоять в отсутствии ненависти к животному или человеку, которому вы пытаетесь помешать причинить вред другим. Можно дисциплинировать или предотвращать опустошение, не желая вреда.

Однако мягкая натура Йогананды не позволила ему довести эту тему до её логического завершения. Он оставил за Ганди последнее слово.

С Ганди жила одна англичанка, которая была довольно близка к нему. Он дал ей английское имя Мирабай, в честь средневековой святой из Индии. Новая Мирабай была очень увлечена Йоганандой — настолько, что Ганди не позволил ей пройти посвящение в Крия-йогу, когда он сам принял его от Мастера. «Ганди был великим человеком, но у него, всё же, была эта небольшая толика зависти» — сказал мне Мастер. «Да, почти каждый на земле обладает хотя бы несколькими слабостями».

Потом он сказал: «Там я выступил с лекцией на хинди. Конечно, я не очень хорошо говорю на хинди, и я только приехал из Америки, проведя там пятнадцать лет. Позже кто-то критично высказался по поводу моего хинди. Человеческая натура! Она всегда найдет причину сделать себя выше, принизив других. Но сам Ганди был настоящим святым — не на уровне Мастеров, таких как Шри Юктешвар, но человеком, искренне посвятившим себя исполнению Божьей воли и помощи другим».

В Индии, когда Мастер путешествовал по стране, английские власти следовали за ним с неизбежной заботой чиновничества. Он воодушевлял людей и наполнял их гордостью за их собственное наследие. Англичане хотели, чтобы индейцы снова уснули и покорно приняли их английское правление.

В какой-то момент они попытались дискредитировать Йогананду в глазах общественности, подобно тому критику в ашраме Ганди. Они подстроили всё так, чтобы после лекции к Мастеру подошла английская леди, обняла его обеими руками, как будто они хорошо знали друг друга, и, поздравляя, крепко поцеловала его. В этот момент фотографы, подготовленные заранее, должны были быстро заснять эту сцену.

Йогананда знал, что должно было произойти. Когда эта леди подошла к нему с распростертыми объятьями, он схватил её за запястье и поднял её высоко над головой. Затем он повернулся к фотографам и закричал: «Теперь делайте свои снимки!» Англичане просто не знали, что делать. Он не нарушал никакого закона.

Англичане, возможно, и были джентльменами, но это была слишком великодушная оценка некоторых вещей, которые они делали в Индии. Йогананда рассказал мне, например, как однажды они скупили весь рис в Бенгалии по цене, перед которой никто не мог устоять. Когда люди оказались совсем без риса, они попытались выкупить его обратно, но цена была настолько высока, что мало кто мог себе это позволить. Шесть миллионов людей в Бенгалии умерли от голода исключительно из-за этой ловкости рук. Имели место и другие бесчинства, как рассказывал мне Мастер: «Я изучал такие случаи. Они были ужасны! Только в конце концов благородство английского характера в итоге возобладало над их зверствами».

Во время этой трагедии в Бенгалии была написана песня «Духеро беше ашийо» — Мать, приди ко мне как горе, ибо в горе я никогда не смогу забыть Тебя». Мастеру понравилась эта песня, и у него была прекрасная ее запись. Больно вспоминать, как под конец своей жизни, он почувствовал, что уже достаточно настрадался, особенно в результате предательств людей, которых он любил. И он больше никогда не слушал эту запись.

Однажды, когда он был в Индии (вероятно, во время его поездки в Майсур), он посетил ашрам Рамана Махарши, великого святого из южной Индии.

Так как Рамана Махарши был очень сосредоточен на внутреннем просветлении как единственном конечном избавлении от всех человеческих несчастий, его особо не интересовало массовое духовное развитие. Такая позиция очень распространена среди индийских святых. Я часто думал, что это может быть связано с английским подавлением, которое оставляло только один выход — возможно, негативный, но, по крайней мере, духовно полезный — побег во внутреннее "Я".  Такое отношение также достойно похвалы, но в своем отрицании мира оно отвергает красоту Божьего творения. Древние писания не были столь полностью отвергающими. Как сказал сам Иисус Христос: «Ищите прежде Царствия Божьего, и всё остальное приложится вам» (Мф. 6:33). Таким образом, «вещи» не совсем неверны. Они ошибочны только по отношению к высшей реальности.

Однако роль Аватара также заключается в том, чтобы поднять всё человечество в целом на более высокий уровень сознания. Как говорит Шри Кришна в великой Священной Книге Индии, Бхагават Гите: «Всякий раз, когда добродетель идет на убыль, и порок возобладает, я воплощаюсь в качестве Аватара. Появляясь из века в век в видимой форме, я прихожу, чтобы уничтожить зло и восстановить добродетель». (БГ 4:7,8) Качественная и количественная добродетель: обе необходимы для благополучия человечества. Большинство святых не заботятся о нуждах человечества в целом. Их забота заключается в том, чтобы выбраться из космического сна. Для них человеческие беды — лишь дополнительный стимул подняться над человеческим уровнем в целом.

Миссия Йогананды была направлена как на искренних искателей истины, так и на страдающее человечество. Его Учение предназначено для того, чтобы предоставить людям, где бы они ни жили, стимул улучшать свою судьбу в направлении всё большей духовности.

Без сомнения для того, чтобы удовлетворить своё любопытство по поводу позиции Рамана Махарши по отношению к массовому духовному развитию, он спросил этого святого, что он думает о массовом духовном развитии.

«Ничего хорошего не может быть достигнуто иначе, как через личное просветление» – ответил он.

Йогананда вновь, так же как он благородно повёл себя по отношению к Махатме Ганди, позволил Рамане Махарши оставить за собой последнее слово. У него никогда не было склонности спорить. В архивах ашрама Раманы Махарши, рассказывающих об этом разговоре, написано, будто Рамана Махарши взял верх в этой беседе.

Позже, однако, брат Рамана, который не являлся святым и был очень эгоцентричным, пытался вызвать Йогананду на спор по этому вопросу — без сомнения для того, чтобы убедить его в бесполезности работы, которую он вёл, распространяя истину с помощью лекций, книг, и тому подобного. Рамана, видя его из комнаты для сатсангов, тихо сказал ему: «Уходи». Он  прекрасно знал какой духовный уровень был у Йогананды.

В этом ашраме жил один великий ученик Рамана Махарши. Мой Гуру рассказал мне: «Он был даже более велик, чем его Гуру, так как достиг окончательного освобождения. Иногда случается так, что ученик достигает большего, чем Гуру. Этого святого звали Йоги Рамиях. Он и я прогулялись вокруг территории ашрама, держась за руки. Если бы я остался в его обществе ещё на полчаса, я бы не смог убедить себя снова покинуть Индию!»

Мастер также сказал мне, что иногда, посещая святых, «прятался», чтобы они могли говорить с ним естественно, как будто с простым искателем.

Мой Гуру также однажды сказал мне: «Из святых, о которых говорится в Автобиографии Йога, конечного освобождения достигли только Мастера из нашей линии Гуру (в прошлых жизнях) и два ученика Лахири Махасая: Рам Гопал Музумдар («бессонный святой») и Свами Пранабананда («святой с двумя телами»). Именно тогда он рассказал мне о Йоги Рамияхе.

Будучи в ашраме Шри Юктешвара Мастер захотел купить несколько удобных приспособлений для своего Гуру. Однако его Гуру сказал: «Это твой мир там снаружи. Я доволен своим маленьким асаном (подстилкой для медитации) и своей кроватью. Ты видишь, что они совершенно чистые и аккуратные». Он, никоим образом, не осуждал своего ученика. Ведь он сам послал его в мир, чтобы тот поднял духовный уровень человечества. У самого Йогананды было сильное желание поехать в Гималаи и медитировать там. Он сказал нам, что в следующей жизни (которая, по его словам, будет через двести лет), он будет жить в Гималаях, «чтобы уравновесить нынешнюю жизнь, полную бурной деятельности». Некоторые заявляют, что являются воплощением Йогананды. Предсказания самого Мастера должно быть достаточно, чтобы положить конец этим заявлениям.

Шри Юктешвар действительно возражал против яркой манеры, с которой Его ученик продвигал йогу на Западе. В ответ на это Йогананда ответил: «Сэр, вы золотых дел мастер. А я ювелир, торгующий драгоценностями. Чтобы сделать их прекрасными функционально, необходимо добавить немного сплава других металлов». После такого объяснения Шри Юктешвар признательно улыбнулся.

В продаже сейчас имеется книга, которая претендует на то, чтобы быть биографией Йогананды. Она написана кем-то, кто, по-видимому, служил секретарем Мастера по делам Индии в течение года, который он провел в этой стране с 1935 по 1936 гг. Тот факт, что Мастер никогда не упоминает этого человека в своей автобиографии, говорит о том, что он был о нём невысокого мнения. Этого человека звали Дасгупта; его уже нет в живых. В этой книге выражена прискорбная черта, которую я время от времени наблюдал в людях, особенно в бенгальцах: тенденция хвалить человека таким образом, что на самом деле принижает того, кого хвалят. Здесь есть тонкое различие по сравнению с Западной практикой проявления сарказма, когда человека сильно нахваливают. Пример этого отличия был продемонстрирован одним бенгальским свами в Лос-Анджелесе, который однажды сказал: «О, да, я знаю Йогананду. Он очень хорошо — готовит». Он не пытался принизить его, чтобы он явно сделал, сказав, например: «Красноречие Йогананды — это красноречие человека, способного преодолеть языковой барьер». Йогананда действительно был хорошим поваром, но кулинария — это было последнее, что он мог предложить миру. Этот свами выделил самую незначительную, но истинную добродетель Йогананды, таким образом, что получилось, будто она была единственной. Это — то же самое, что сказать о художнике: «Он великолепный акробат».

Этот Дасгупта пылкими словами описал сердечную натуру Мастера и магнетический способ публичных выступлений, но затем сказал, что Йогананда обладал очень богатым воображением, что на самом деле его так называемые видения были ложными, его преданность своему Гуру — пародией, а большинство сотворенных им чудес на самом деле не имели места. Случай исцеления Йоганандой хромого человека он фактически объяснил тем, что Йогананда так напугал бедного человека, закричав на него, что тот вновь смог ходить.

Дасгупта писал об одном случае, во время пребывания Мастера в Индии в 1935 г., когда Йогананда попросил членов аудитории соединить ладони. Затем он объявил: «Теперь вы не сможете их разъединить!» Большинство людей на самом деле не смогли этого сделать. Мастер сказал: «Теперь, я освобождаю ваши руки». Большинство людей смогли разжать ладони. Но один человек, писал Дасгупта, не смог разъединить руки, и Мастер тоже не смог этого сделать. Только (опять же, по рассказу Дасгупты) когда другой ученик Шри Юктешвара, Мотилал Тхакур, вывел этого человека на улицу, с его помощью он смог вернуться в нормальное состояние.

Когда в 1958 г. я ездил в Индию, я слышал ту же самую историю от очевидца. Что я узнал, так это то, что, когда руки людей были сцеплены вместе, этот самый Мотилал Тхакур ходил по аудитории, дуя на пальцы, а затем щелкая ими перед толпой, пытаясь доказать, что он духовно больше Йогананды. Его попытки были безрезультатны.

Никто, из тех, кто был сонастроен с Мастером, не смог разъединить руки. Только после того, как Йогананда дал команду, все (вновь, только те, кто как сказал заранее Мастер, был сонатроен с ним) смогли вновь разъединить руки.

Мастер подразумевал, что те, кто не был настроен, не будут затронуты его влиянием. Позже Дасгупта сказал ему: «Смотри, твоё проклятие на меня не подействовало! Я смог немедленно освободить свои руки».

«Это, — ответил Мастер (как писал сам Дасгупта), — потому что ты критик». Мастер был добр. За этим словом стояли другие, которые он мог бы использовать: циничный, сомневающийся, осуждающий.

Я упоминаю эту книгу только потому, что в настоящее время она распространена в Америке. Я считаю её преднамеренной попыткой опорочить имя великого человека. Одна из причин, почему я пишу эту книгу о жизни Йогананды — расставить все точки над «и» о величайшем человеке, которого я когда-либо знал, и знал хорошо, в этой жизни.

Однажды Йогананда шёл из ашрама своего Гуру в Серампуре, вероятно, на автобусную или железнодорожную станцию. По пути он услышал сильный шум, раздающийся из дома, мимо которого он проходил. Он зашел внутрь, и узнал, что хозяин дома только что умер. Он подошел к кровати покойника, одной рукой коснулся его груди, а другой — точки между бровями. Спустя некоторое время, тело этого человека начало вибрировать. Затем он открыл глаза.

Когда Мастер рассказал эту историю Доктору Льюису, тот спросил его: «Сэр, пошли бы вы туда, если бы Божественная Мать не сказала вам, что вы должны это сделать?»

«О нет, — последовал ответ. «Я делаю только то, что говорит мне Божественная Мать».

Когда Йогананда вернулся с визитом в Индию, он сумел восстановить финансовое положение школы в Ранчи. В это время было проведено пышное мероприятие для того, чтобы отметить достижения этой школы, или Брахмачарья Видьялая, как он назвал её.

«Кого мы пригласим председательствовать на этом мероприятии?» — спросил Мастер.

Все пришли к общему согласию. Самым лучшим решением был судья района, в котором находилась школа, Бишванатх Баннерджи. Мастер решил отправить ему приглашение. Однако тот был совсем не готов к тёплому приему. Судья, услышав просьбу свами прийти на приём, пустился в тираду осуждения всех свами Индии.

«Индия завалена этими бесполезными парнями, — кричал судья, — яркий пример которого я вижу перед собой. У меня нет времени, чтобы тратить его на их бесполезные мероприятия. С какой стати я должен посещать ваш нелепый праздник?». Некоторое время он продолжал в этом ключе, оставив Йогананду в полной уверенности, что его визит оказался бесполезным. Йогананда вежливо ответил: «Спасибо за ваш ответ. Тем не менее, вы бы оказали нам честь, председательствуя на нашем мероприятии, если решите удостоить нас своим присутствием». Он ушел, затем посвятил себя поиску того, кто мог бы заменить его. Наконец все сошлись на том, что председательствовать будет директор местной школы.

Мероприятие началось. Директор провел осветительную церемонию, затем попросил первого выступающего обратиться к огромной толпе. Спикер только начал свою речь, когда к месту подъехала машина. Из нее вышел Судья Баннерджи. Когда он направился к платформе для выступлений, толпа расступилась. Директор школы с радостью передал ему слово.

Баннерджи сел и дослушал доклад до конца.

«Многие выпускники школы, — объявил выступающий, — впоследствии стали свами. Слава нашей школы распространяется по всей стране». Наконец он сел, а судья Баннерджи поднялся.

«Сегодняшний день, — объявил он, — один из самых счастливых в моей жизни. Когда ваш Свами Йогананда приехал, чтобы пригласить меня председательствовать на своём мероприятии, я почувствовал, как внутри меня проходит поток радости. Я решил: «Я должен испытать этого человека, чтобы понять, настолько ли он хорош, как кажется». Я сказал всё, что только мог, чтобы оскорбить его и принципы, которые он представляет. И я должен сказать вам, он прошел моё испытание лучше, чем, как я думал, это было возможно. И должен сказать вам кое-что ещё: Дело не в свами, которых растит эта школа. В Индии много свами. Но если вы сможете вырастить хотя бы одного человека, который будет так же велик, как этот, прославится не только ваша школа, но и вся Индия!»

Действительно, визит Мастера на родину, хотя он и продолжался только год, имел значительное влияние на подъем уровня веры индийцев в великую духовную судьбу своей собственной страны. Эта вера была жестоко поколеблена трехсотлетним правлением англичан. Когда в Индию вторглись мусульмане, они победили мечём, безжалостно убивая всех, кто противостоял их религии. Аурангзеб, в Кашмире, требовал, чтобы каждый день ему доставляли маунд (около 80 фунтов) шнуров брахманов (элемент ритуальной одежды брахмана). Эта поставка могла быть осуществлена только путём убийства или обращения. Тем не менее, Индия гордо и с высокоподнятой головой вынесла все испытания.

Но когда пришли англичане, их завоевание поначалу носило чисто меркантильный характер — они призирали этих смуглых язычников, которых они считали совершенно ниже себя. Такой деморализующий удар подорвал веру индийцев в себя. Даже сегодня они всё ещё не обрели полной уверенности в своём собственном высоком предназначении. Они имитируют Запад, и, как будто стыдясь, отвергают своё собственное духовное наследие. (Ну, на мой взгляд, это не однозначная беда. Индии нужно претендовать на своё место среди великих народов мира. И она не сможет долго игнорировать свои глубокие духовные корни. Между тем, она становится великой как в духовном, так же и в западном, материалистическом смысле).

В тринадцатом веке, Марко Поло на обратном пути из Китая в Италию проезжал через Индию. Он описал Индию того времени как «самую богатую страну в мире». Всего век спустя Индия уже была на пути к тому, чтобы стать самой бедной. В это же время Англия стала одной из самых богатых стран. Здесь просто нельзя не задуматься о причинно-следственных отношениях.

Махатма Ганди был главной силой, которая вернула Индии чувство высокого предназначения. В меньшей степени, но, всё же, визит Йогананды в Индию был важным событием, сыгравшим некую роль в этом подъёме национального сознания.

Однажды во время этого визита, кто-то, говоря со Свами Шри Юктешваром, сравнил Йогананду со Свами Вивеканандой, великим учеником Шри Рамакришны, который тоже, несколько лет ранее, ездил в Америку, где произвёл прекрасное впечатление.

«Не сравнивай их» — ответил Шри Юктешвар. «Каким бы великим ни был Вивекананда, Йогананда намного более велик».

Как раз тогда, когда Йогананда был в Индии, Шри Юктешвар покинул тело. Эта история, а так же история о воскрешении Шри Юктешвара в отеле Риджентс в Бомбее, прекрасно описана в Автобиографии Йога. Я опущу здесь обе эти истории, так как там они рассказаны просто замечательно. «Воскрешение Шри Юктешвара» — вероятно самая вдохновляющая глава во всей книге Йогананды (хотя Дасгупта пренебрежительно отозвался о ней, как о простой фантазии). Некоторые феномены, описанные в этой книге, были впервые представлены в мистической литературе: его стихотворение «Самадхи» и его рассказ об астральной и причинной (каузальной) вселенной в главе о воскрешении. Глава «Воскрешение Шри Юктешвара» полно и ясно описывает то, как была создана вселенная, и объясняет высказывание Свами Шанкары, что все Творение Бога является Его сном. Действительно, только сейчас, в эту новую эпоху энергии, эти идеи могут быть поняты, по крайней мере, глубокомысленными людьми.

Интересно, что хотя Йогананда отнёсся к этому откровению как к чему-то совершенно новому для себя, о многом из того, что в тот день сказал ему Шри Юктешвар, Йогананда уже писал годами ранее. То, что предлагает нам Йогананда в этой главе, и это он объясняет в своей книге, является скорее телепатически переданными образами, чем долгим словесным рассуждением.

Йогананда уезжал из Калькутты со станции Хоура, вероятно для того, чтобы проехать по всей стране. Он стоял на самой нижней ступеньке поезда, разговаривая с толпой людей, когда поезд попытался тронуться со станции, но не мог сдвинуться с места. Кондуктор спустился, посмотрел на поезд, посмотрел на толпу, посмотрел на Мастера, затем сложил руки в горячем призыве.

«Святой человек! Пожалуйста, позвольте поезду двинуться».

Мастер улыбнулся, благословил толпу, сел на поезд, и тот сразу двинулся.

Во время этого единственного визита Мастера в Индию он так же встречался с великой святой Ананда Мойи Ма. Опять-таки, я не буду соперничать с его прекрасным повествованием, приводя здесь свой собственный рассказ об этом священном событии. Но я скажу, что когда мне самому довелось посетить Индию, где я жил на протяжении нескольких лет, я также встретился с ней и провел значительное время с этой святой. Для меня она была воплощением Божественной Матери. Я вынужден был не согласиться с ней — не открыто, а про себя — когда она выразила своё нерасположение к внешней духовной деятельности. В этом она была подобна Рамана Махарши и многим святым в Индии. Но мой Гуру, будучи Аватаром, должен был заниматься как качественным, так и количественным аспектами духовного развития. Видя моё стремление привести всех людей в мире к Богу, он также поручил мне такого рода деятельность, в дополнение к моей собственной медитации. «Твоё предназначение в этой жизни, — сказал он мне, — будет заключаться в интенсивной деятельности и медитации». Я не мог не заметить, что первой он поставил деятельность, даже впереди медитации. Ананда Мои Ма, в свою очередь, даже не посмотрела на журнал, который ее последователи выпускали от её имени. «Это ваш журнал» — сказала она им. Однако её духовный магнетизм был таковым, что в её присутствии я постоянно чувствовал, как на меня спускаются волны божественной любви.

Когда в 1936 г. Йогананда вернулся на Запад, в его способе общения с людьми произошел неуловимый сдвиг. Как будто, его внешнее служение, предписанное Богом, теперь больше стало направлено внутрь. Он стал больше концентрироваться на обучении учеников, и продвижения их образа жизни. Я сам, придя к нему только в 1948 г., получил от него задание создать орден отречения для монахов. До меня никто не брал на себя эту обязанность. Сам Мастер начал всё больше концентрироваться на своих литературных работах: Автобиографии Йога, комментариях к Библии; Бхагават Гите; Рубайяте Омара Хайяма (подлинном Священном Писании, написанном в виде поэмы о любви). От него я получил задание помогать в редактировании этих священных книг.

Его визит в Индию стал для него, в истинном смысле, своего рода точкой опоры в его миссии на земле. По этим причинам это был очень важный период в его жизни.