Шри Дайя Мата1,
духовная преемница Парамахансы Йогананды и президента (с 1955 г.) «Общества Самореализации» / «Индийского Общества Йогода-Сатсанга»
«Сиддх не уходит из этого мира, не даровав человечеству определённого учения. Каждая освобождённая душа проливает на других свет своей Богореализации». Эти духовные слова Парамаханса Йогананда произнёс ещё на заре осуществления своей всемирной миссии. И он полностью выполнил данное обязательство! Даже если бы он не оставил потомкам ничего, кроме своих лекций и книг, его по праву можно было бы назвать великим божественным светочем. Из обширного литературного наследия Парамахансы Йогананды, являющегося результатом его единения с Богом, перевод Бхагавадгиты и комментарии к ней следует рассматривать как самый значительный труд — не только по объёму, но и по глубине содержащихся в нём мыслей.
Лично я впервые познакомилась со знаменитым священным писанием Индии в пятнадцатилетием возрасте, когда мне в руки попал перевод Гиты сэра Эдвина Арнольда. Эти чудесные поэтические строки пробудили в моём сердце сильное желание познать Бога. Но где найти того, кто сможет показать мне путь к Всевышнему?
Два года спустя, в 1931 г. я встретила Парамахансу Йогананду. Весь его облик, радость и духовная любовь, которыми он буквально лучился, недвусмысленно свидетельствовали о том, что он познал Бога. Вскоре я вступила в его монашеский ашрам. Мне посчастливилось более двадцати лет жить и искать Бога в присутствии Гуру, под его руководством — в качестве ученицы и секретаря (в делах ашрама и организационных вопросах). С годами ощущение духовного величия Гуруджи, возникшее при первой встрече с ним, лишь усиливалось. Я видела, что в нём, в его активном служении делу возвышения человечества, в его постоянной близости к Богу, которого он бескорыстно любил, миру явлен истинный образ сущности Гиты.
Парамахансаджи демонстрировал высшую искусность в йогической медитации, о которой Кришна говорит в Бхагавадгите. Я часто наблюдала, как легко он погружается в трансцендентное состояние самадхи. Всех, присутствовавших при этом, омывали волны покоя и блаженства, вызванные его единением с Богом. Прикосновением, словом и даже взглядом он был способен пробудить в человеке осознание присутствия Всевышнего, а ученикам, «настроившимся на его волну», мог даровать опыт сверхсознательного экстаза. В Упанишадах сказано: «Тот мудрец, который постоянно пьёт нектар (представляющий собой не что иное, как Брахмана) непрерывной медитации, становится величайшим аскетом, Парамахансой, и авадхутой-философом, свободным от мирских ограничений. Он освящает весь мир. Даже невежда, посвятивший себя служению ему, достигнет освобождения».
Парамаханса Йогананда полностью соответствовал описанию истинного гуру — учителя, познавшего Бога; его мудрость, деятельность и любовь к Господу были живым воплощением священного писания. Он был пропитан духом отрешённости и бескорыстия, о которых сказано в Гите, и был совершенно не привязан к материальным вещам и признательности тысяч последователей. Его несокрушимая внутренняя сила и духовная мощь сочетались с естественной мягкостью и смирением, не оставляющим места эгоистичному «я». Даже говоря о своей работе и достижениях, он никогда не приписывал успех лично себе. Осознав как высшую истину тот факт, что истинной сущностью души каждого существа является Бог, Гуруджи рассматривал себя исключительно в связи с Ним. В Бхагавадгите вершиной откровений, сообщаемых Кришной Арджуне, является одиннадцатая глава («Видение видений»), в которой описано, как Господь являет Свой космический облик: непостижимое множество вселенных создаётся и существует благодаря безграничному всемогуществу Духа, который при этом не упускает из виду даже самой мельчайшей частицы субатомной материи и небесных планов существования.
Когда Парамаханса Йогананда благословил нас похожим духовным видением, мы стали свидетелями вездесущести сознания Гуру и, соответственно, безграничности его духовного влияния. В июне 1948 г. его экстатическое описание (которое длилось всю ночь и закончилось около десяти часов утра) разворачивающегося перед ним откровения позволило нескольким ученикам обрести проблеск такого уникального переживания. Это впечатляющее событие засвидетельствовало, что время пребывания Гуру на земле подходит к концу. Вскоре Парамахансаджи, желая уделять как можно больше времени завершению своих книг, стал всё чаще уединяться в маленьком ашраме, расположенном в пустыне Мохаве. Те из нас, кому повезло находиться рядом с ним в те периоды его сосредоточенности на литературе, которую он хотел оставить миру, воспринимали это как особую привилегию. Работа полностью поглощала Гуруджи; выражая внешне истины, постигнутые внутренне, он всецело сливался с их содержанием. «Он вышел в сад на пару минут, — рассказывал монах-садовник. — Было видно, что внутренне он пребывает где-то бесконечно далеко. Он сказал мне: "Три мира парят во мне, подобно мыльным пузырям". От него исходила такая сила, что я невольно отступил на несколько шагов».
Другой монах, зашедший как-то в комнату, где работал Гуру, вспоминал: «Духовное напряжение там было невероятным. Я словно погрузился в Бога». В этот период Парамахансаджи написал ученику: «Закрыв глаза на мир и обратив их к небесам, я весь день диктовал духовные интерпретации и письма». Комментировать Гиту Парамаханса Йогананда начал намного раньше (первые комментарии были опубликованы в журнале "Общества Самореализации" в 1932 г.), но завершил работу именно в пустыне. Он просмотрел старый материал, прояснил и расширил многие толкования, сократил места, являющиеся повторениями (которые были нужны лишь читателям, начавшим чтение не с первого номера журнала), и сделал немало дополнений, в том числе изложил глубинные философские концепции йоги, о которых прежде не сообщал широкой аудитории, и упомянул о новых научных открытиях, помогающих людям Запада лучше понять физически-ментально-духовную природу человека. Всё это было подготовлено к изданию в виде книги.
В редакторской работе Гурудев полагался на Тара Мату (Лори В. Пратт) — опытную ученицу, которая познакомилась с ним ещё в 1924 году и в течение двадцати пяти лет неоднократно участвовала в работе над его книгами и другими произведениями. Я совершенно уверена, что Парамахансаджи не позволил бы издать данную книгу без выражения признательности этой преданной ученице. «Она была великим йогом, который провёл много жизней в Индии, вдали от мира, — говорил он мне. — Она воплотилась здесь, чтобы осуществить эту работу». Гуру неоднократно публично высказывал одобрение её литературному мастерству и философской мудрости: «Она лучший редактор в стране, а может быть, и во всем мире. Кроме моего великого гуру, Шри Юктешвара, никто не доставлял мне такого удовольствия беседами об индийской философии, как Лори».
В последние годы жизни Парамахансаджи начал готовить к редакторской работе ещё одну послушницу — Мриналини Мату2. Лично инструктируя её по всем вопросам своего учения и разъясняя, какими он хотел бы видеть свои книги и записи бесед, Гурудев ясно продемонстрировал всем нам, какая роль ей уготована. Незадолго до ухода с этой планеты Гуру сказал: «Меня очень тревожит Лори. Здоровье не позволит ей завершить работу над моими произведениями». Зная, какие надежды возлагал Учитель на Тара Мату, Мриналини Мата озабоченно спросила: «Кто же тогда завершит начатое?» Гурудев спокойно ответил как о решённом деле: «Это сделаешь ты».
После того как в 1952 году Парамахансаджи вошёл в махасамадхи, Тара Мате удалось обеспечить регулярную публикацию в журнале его комментариев на стихи Бхагавадгиты (хотя очень много времени у неё отнимало исполнение обязанностей члена Совета директоров и главного редактора изданий «Общества Самореализации»). Однако, как предсказал Парамахансаджи, она ушла из этого мира, не успев подготовить рукопись к изданию в форме, соответствующей замыслу автора. Тогда эта задача легла на плечи Мриналини Маты. Как уже было сказано, годы обучения под руководством гуру и усвоение его образа мыслей сделали её единственным человеком, способным выполнить всё должным образом. Выход в свет Бхагавадгиты, переведённой и откомментированной Парамахансой Йоганандой, стал радостным событием, которого ждали много лет. Несомненно, это веха в истории «Общества Самореализации», отмечающего в этом году своё семидесятипятилетие3.
В этом мире роль Парамахансы Иогананды двояка. Его имя и дела прочно ассоциируются с основанной им международной организацией: «Обществом Самореализации» (в Индии — «Йогода Сатсанга»). Для тысяч приверженцев Крия-йоги «Общества Самореализации» он является личным гуру. Но он также является тем, кого на санскрите называют «джагадгуру» — всемирным учителем, жизнь и проповедь которого вдохновляет и возвышает многих приверженцев разных путей и религий. Его духовное наследие несёт благо всему миру.
Помню, что в свой последний день на земле, седьмого марта 1952 года, Гурудев был очень спокоен и самоуглублён больше обычного. В этот день мы, ученики, часто замечали, что его глаза смотрят не столько на внешний мир, сколько в трансцендентную обитель Божественного Присутствия. Если он что-то говорил, то его слова выражали великое сочувствие, понимание и доброту. Но сегодня мне в первую очередь вспоминается ощущение, о котором сообщали все, входившие в его комнату: глубокий покой и излучаемая им божественная любовь. Казалось, им полностью завладела Божественная Мать — аспект Бесконечного Духа, воплощающийся в нежной заботе и сострадании, в бескорыстной любви, спасающей мир, — и посылает через него волны любви, охватывающие всё мироздание.
В тот вечер на большом приёме в честь посла Индии, где Парамахансаджи был главным выступающим, великий Гуру оставил тело, перейдя в Вездесущность. Подобно всем тем редким душам, которые приходят на землю как спасители человечества, Парамахансаджи по-прежнему продолжает оказывать влияние на живущих. Последователи воспринимают его как премаватара — воплощение божественной любви. Он принёс нам любовь Бога, чтобы разбудить сердца «спящих», позабывших Творца, и указать путь тем, кто уже Его ищет. Просматривая рукопись, я в комментариях Парамахансаджи вновь ощутила притяжение его божественной любви, призывающей всех нас искать Бога, и этот магнетизм будет оберегать все души, приближающиеся к Высшей Цели человеческого существования.
Внутренне я вновь и вновь слышу отзывающуюся эхом в моей душе чудесную «Универсальную Молитву» Парамахансы Йогананды, которая, возможно, лучше всего свидетельствует о силе, стоящей за его всемирной миссией и вдохновением, даровавшим нам это просвещающее откровение священной Бхагавадгиты: «Божественный Отец, Мать, Друг, Возлюбленный Господь, да святится любовь Твоя навеки в храме моей преданности и да смогу я пробуждать любовь Твою во всех сердцах».
Лос-Анджелес 19 сентября 1995 года