арджуна увача
самнйасам карманам кршна пунар йогам ча шамсаси
йаччхрейа этайор экам тан ме брухи сунишчитам
Арджуна, как и многие другие искренние верующие, не свободен от сомнений. Когда йог начинает погружаться в глубокую медитацию, новообретенный мир внутреннего счастья дарует ему такую радость, что он задается вопросом: «Нужно ли мне возвращаться к мирской деятельности? Не лучше ли полностью посвятить себя уединенной медитации?» Эти два пути стали причиной многих споров.
Отношения с Бесконечным, завязавшиеся у приверженца пути медитации, склоняют его к отказу от пути деятельности. Но, какое бы решение относительно своего образа жизни ни принял человек, космический закон заставляет его действовать. На того, кто является частью мира, налагаются определенные обязательства; он будет вынужден исполнять, даже помимо своей воли, отведенную ему роль. Сказав «Не буду дышать», человек не избавится от необходимости делать вдохи и выдохи. Точно так же обстоит дело с решением перестать действовать.
Впрочем, бывают и исключения. Йог, вырвавший с корнем мирские желания (вызванные прошлыми делами), может настолько исполниться сознанием Бога, что его деятельность будет состоять исключительно из божественной медитации. У такого йога нет необходимости во внешних действиях, а если они все же совершаются, то не порождают кармы.
Даже великие йоги, не занимающиеся внешней деятельностью, совершают определенный минимум действий. Внутренне же они всегда чрезвычайно активно посылают другим людям божественные флюиды, способствующие освобождению человечества. Верующие приходят на землю не для того, чтобы просто медитировать на Господа, ничего не делая, — для этого гораздо больше подходят другие созданные Богом миры!
Господь Сам говорит: «Арджуна, Я достиг всего; Мне нечего больше желать. И все же Я тружусь! Уподобляются Мне те, кто в йогической медитации достигают единства со Мной как Абсолютом и работают бескорыстно, подобно Мне»
Надо заниматься йогой, воссоединяющей человека с Господом, и в то же время исполнять свои мирские обязанности как жертвоприношение, адресованное Космическому Деятелю — Богу.