Стих 37

Привычка является силой, автоматически понуждающей человека поступать вопреки собственным намерениям (см. 3:36), но коренной причиной вынужденного действия является дуэт порождаемого Природой и вводящего в иллюзию желания и его естественного следствия — гнева, возникающего в результате неизбежного разочарования. Желания можно сравнить с шелковыми нитями, которые паук привычек непрерывно наматывает на душу, создавая кокон неведения. Чтобы стать бабочкой Вездесущности, душе необходимо вырваться из этого кокона. Ненасытное желание и последующий, вызванный разочарованием гнев порождаются активирующим качеством Природы, которая своими бесконечно разнообразными соблазнами толкает человека на неразборчивость в действиях, перерастающую в привычку. Эта парочка полностью лишает людей способности проявить свою истинную природу (всепоглощающее божественное блаженство) и удерживает их в мире иллюзии, поэтому нет врага хуже ее.

Желание и гнев приковывают к миру иллюзии

Душа человека, отождествляющего себя с механистичным физическим существованием, забывает о вечно присущем ей бесконечном самосущем блаженстве. В качестве эго она преследует всегда ускользающий от нее мираж удовлетворения желаний, поэтому людей мучит неутолимая жажда. Встретившись с препятствиями, желание обращается за поддержкой к своему уродливому брату, которого мы называем гневом. Чем дольше мучимый неудовлетворенными желаниями человек бредет по пустыне иллюзии (майи), тем сильнее его влечение к призрачному оазису удовлетворенности. Несчастный, разочарованный, злой и беспокойный, он сжигаем зноем нескончаемых вожделений.

Терзаемый желаниями, порождаемыми иллюзией, человек все больше отдаляется от внутренних небес блаженства. Вместо того чтобы обрести в медитации колодец покоя, он бредет по раскаленным пескам разочарования в никуда.

Материальные желания и гнев, присущие людям, рожденным на земле, подчиняются воздействию раджогуны. Активирующее качество вызывает у человека желание перемен. Душа, низойдя из сферы нерушимого покоя в мир чувств, вовлекается в деятельность, сопровождающуюся Желаниями, гневом и привычками, порожденными деятельностью. Тем самым она отождествляется с телом, беспокойным умом, материальным окружением, настроениями и склонностями, приобретенными в этой жизни или в прошлых воплощениях.

Душа представляет собой незыблемое неизменное блаженство, но, пожелав соприкоснуться с активирующим качеством (раджогуной), она превращается в слепое эго, гонимое вихрем бесконечных желаний. Мудрец не променяет свой внутренний оазис духовного покоя на круговерть деструктивных перемен.

Хотя материя является тенью Духа, она, как минимум, несовершенна. Её изменчивая суть не способна стать зеркалом, отражающим духовное блаженство. Увидеть Божественное Солнце сможет только тот, кто оторвет свой взор от палки с двумя концами — светом добра и тьмой зла.

Желание и гнев не удовлетворяются никакими материальными приобретениями — им было бы мало даже власти над всем миром материи. Каждое материалистичное желание уводит человека еще дальше от блаженства, отдаляя миг возвращения к естественному состоянию абсолютного покоя. Ненасытные желания и вызванный ими гнев губительны для готового воскреснуть блаженства. Господь Кришна предупреждает, что эта двоякая сила является величайшим врагом человека.