шротрадининдрийанйанйе самйамагнишу джухвати
шабдадин вишайан анйа индрийагнишу джухвати
Первое из упомянутых в этом стихе жертвоприношений относится к символической огненной церемонии, которую совершают все брахмачари (послушники). Посредством пратьяхары (обращения восприятия внутрь) ученик отключает свое сознание и энергию жизни от слухового, зрительного, вкусового, обонятельного и осязательного нервных центров, помещая сенсорные восприятия в огонь контролируемого внутреннего спокойного сознания. С помощью глубокой медитации (саньямы — самообладания, обретенного благодаря дхаране, дхьяне и самадхи) ум владеющего собой йога освобождается от необходимости соревноваться с пятью чувствами в «перетягивании каната». Так адепт йоги погружает все восприятия пяти чувств в одно нерасчленимое ощущение блаженства истинного «Я». Это состояние тех приверженцев йоги, чей вдохновляемый Богом ум действительно одержал победу в борьбе с чувствами. На первых стадиях медитации все пять чувств хотят отвлечь внимание внутренне подвижного медитирующего; перед ним всплывают образы, пока он, с закрытыми глазами и ушами, пытается найти мгновенное единение с «Я».
Принесение в жертву чувств — «обряд», который может естественно и легко провести любой человек, даже мирянин, решивший регулярно заниматься йогой по правильной божественной методике Самореализации.
Ритуал, описанный во второй части рассматриваемого стиха, пред-ставляет собой символическую огненную церемонию, исполнителем которой является живущий в миру садхак, надеющийся обрести освобождение посредством конструктивной правильной деятельности.
Материалист, действующий словно автомат, отличается от владеющего собой и проницательного (в материалистичном смысле) челове-Ка. Материалист реагирует на сенсорные раздражители механически. Бездумно бросаясь в погоню за объектами чувств, он сжигает свою энергию в огне автоматических материальных усилий, почти ничего не получая взамен. В то же время владеющий собой мирянин вливает свою энергию в пламя разумных усилий, в результате чего обретает успех и своего рода счастье. Его цели и запросы не выходят за рамки приемлемого. Объекты чувств не помыкают таким человеком, поэтому он может принести их в жертву на костре чувств, подчиненных проницательному разуму
Необходимо пояснить, кого подразумевает Гита под «мирским человеком» (человеком, не посвятившим свою жизнь Богу). Вокруг себя мы видим людей, находящихся на разных стадиях психической и духовной эволюции, - подобно той эволюционной картине, которую на Земле образуют различные формы живой и неживой материи (впрочем, в наши дни ученым трудно найти что-либо «неживое»!). На одном конце шкалы человеческих характеров расположены звероподобные типы, лишь недавно сменившие животные тела на человеческие; на другом пребывают великие учителя и обожившиеся святые. В промежутке находится остальная (подавляющая) часть человечества. Миллиарды людей живут, не совершая особых злодеяний, но и не имея истинных добродетелей. Лишенные мудрости (понимания законов Бога) люди, подобно буйволам, которых сначала пасут, а потом ведут на скотобойню, чрезвычайно озабочены своей мелочной и бездуховной жизнью: едой, сексом и ничтожными делами, за которыми следует смерть.
Мирские люди не понимают, что любая собственность (в том числе и их тело) не вечна, и игнорируют бессмертную душу, помимо которой ничто не дано им навсегда. Поэтому йоги считают мирских людей «бесприютными». О йогах же (тех, кто стремится к освобождению) священные писания говорят как о членах истинного ашрама («дома, обители»). В ведийской Индии большинство людей вели нравственную материалистичную жизнь, наслаждаясь, но при этом контролируя чувства. Дозирование удовольствий позволяло им в конечном счете подняться над тягой к материалистичным наслаждениям, которые, из-за своей эфемерности, сопряжены со страданиями и пресыщением.
В те далекие дни обычная семейная жизнь называлась «жизнью в обители» (ашраме). Человек знал, что есть четыре ашрама, через которые он должен пройти: брахмачарья (жизнь целомудренного ученика), гархастхйа (жизнь женатого главы семьи), ванапрастха (уединенное созерцание) и санньяса (монашеская жизнь). Таким образом, жизнь не была бесконечной погоней за деньгами, заканчивающейся болезнями и разочарованием.
В древние времена каждый мальчик в семилетнем возрасте вступал в брахамачарья-ашрам, то есть становился послушником мудрого наставника-гуру. Тем самым ребенок освобождался от узких социальных рамок и родительской опеки. Ученики получали духовное посвящение (дикшу) и принимали от гуру символ (священный шнур) чистоты жизни. Детям не позволялось общаться с противоположным полом или материалистичными людьми. До десяти лет брахмачари изучал священные писания и технику медитации. На одиннадцатом году жизни он учился военному искусству, знание которого необходимо для защиты невинных людей от злодеев. В последующие годы ученик постигал методы ведения бизнеса и прочих мирских дел. Молодой чедовек оставался в обители гуру до двадцати-тридцати лет, после чего начиналась вторая стадия его жизни: он возвращался домой, женился и заводил детей. В пятидесятилетнем возрасте мужчина вновь удалялся в лесную обитель, стремясь под руководством гуру достичь более тесного общения с Богом.
Таким образом, человек вначале учился самообладанию и получал духовные и мирские знания. В семейную жизнь он вступал уже обладая сформировавшимся характером. Впоследствии, оставив одну половину своей собственности детям и пожертвовав вторую обители духовного учителя, мужчина (нередко вместе с женой) удалялся в лесное убежище гуру.
Четвертый ашрам (завершающая стадия жизни) требовал полного разрыва связей с миром. Человек и его жена становились бездомными аскетами, странствовавшими по всей Индии. Домохозяева относились к ним с почтением, а они благословляли мудростью все восприимчивые сердца.
В ведийской индии простой человек проходил в своей жизни через четыре вышеописанных стадии. Но выдающимся людям не нужно последовательно проходить через очистительные этапы совершенствования души. И в древности, и в новое время великие личности проводили в обители гуру всю жизнь, спасая свои души и помогая АруГИМ достичь освобождения. Для того чтобы полностью посвятить себя богоискательству, такие неординарные существа не нуждаются в предварительном удовлетворении своих мирских желаний; они сразу идут к Всевышнему прямым путем брахмачарьи и санньясы.
Иисус, Бабаджи и многие другие великие пророки всех времен и народов признавали только прямой путь. Им не надо было окунаться в водоворот обычной материалистичной жизни. Великие души давным-давно (еще в прошлом воплощении) усвоили детские уроки мирского опыта.
Если в наше время молодой человек решит вначале обзавестись семьей, а на поиски Бога отправиться позднее, он сделает серьезную ошибку. Сегодня дети не овладевают под руководством духовного учителя искусством самообладания, поэтому в зрелом возрасте их чувства и желания по-прежнему необузданны. Вступив в брак, человек настолько погружается в мирские заботы, что забывает обратиться к Богу даже с краткой молитвой (не говоря уже о полноценном поиске Всевышнего).
Запомните мудрое древнеиндийское сравнение: как взбитое из молока (легко смешивающегося с водой) масло, не растворяясь, плавает на поверхности воды, так человек, с младых лет сбивавший из молока своего ума масло Самореализации, может трудиться в миру для Бога, отторгая мирские желания и привязанности.
В наше время каждый, ощутивший томление по Богу, должен не-медленно отправиться на Его поиски. Промедление смерти подобно! Поэтому Иисус сказал: «Итак не ищите, что вам есть, или что пить, и не беспокойтесь, потому что всего этого ищут люди мира сего; ваш же Отец знает, что вы имеете нужду в том; наипаче ищите Царства Божия, и это все приложится вам» (Лк 12:29-31).
Жизнь современного семейного человека существенно отличается от упорядоченной семейной жизни, которой предшествует обретение навыков самообладания. «Божествами семейного очага» сегодня, как правило, становятся желания, дисгармония, беспокойство и страхи, Конечно, порой встречаются исключения: дома, в которых пребывает Бог, привносящий в семейную жизнь гармонию, самообладание, покой и радость.
Никому не следует оставаться в мучительном положении. Безбожная мирская жизнь ведет к страданиям, тогда как жизнь с Богом (в мире или в лесу) — просто рай.
Всем членам семьи необходимо понять, что, становясь рабами чувств, они лишают себя покоя. Супруги, думающие, будто «священные узы брака» являются санкцией на проявление неограниченного вожделения, необузданности, гнева или иных «граней темперамента», не знают реальных законов жизни. Дисгармония в семье и повсеместный рост числа разводов недвусмысленно говорят о том, что брак не должен быть лицензией на похоть и несдержанность.
Упомянутый в этом стихе владеющий собой человек — это тот, кто, ведя упорядоченную семейную жизнь, использует свои чувства правильно: не позволяя им командовать, а получая с их помощью информацию о бренном мире материальных объектов. Если подсознательные желания человека удовлетворены, он освобождается от всех вожделений и успокаивается. Такой богоискатель готов, отказавшись от мирских дел, вступить в третий ашрам жизни. Окрепнув духовно, он принесет в жертву Господу (как истинное подношение) даже контролируемое использование чувств. Подчинив их себе в медитации, йог, ставший совершенным санньясином, обретает освобождение.
Совет рассматриваемого стиха Гиты в первую очередь касается тех, кто уже женат и связан мирскими обязанностями настолько, что ему ка-жется, будто у него нет никакой возможности выпутаться и обрести по-кой. Каждое человеческое существо, какими бы ни были его жизненные обстоятельства, может пожертвовать свои чувства Господу. Вопреки уверениям некоторых литераторов, главная цель жизни заключается не в том, чтобы узнать человеческую любовь, или нарожать детей, или добиться от людей мимолетного признания. Единственная достойная человека цель жизни — обрести вечное Божественное Блаженство.
Сегодня по-прежнему лучше всего жить в духовной обители, трудясь под руководством истинного гуру (божьего человека) во имя всеобщего блага, никогда не испытывая эгоистичного желания наслаждаться плодами сделанного. Если у человека нет семьи и он испытывает сильное влечение к духовной, отрешенной, жизни, ему нужно сразу же посвятить всего себя поискам Бога, не подвергаясь риску запутаться в лабиринтах семейных проблем и мирских дел.
Имея дело с чувствами, люди, не достигшие полного Боговедения, постоянно подвергают себя опасности - даже если считают, что владеют собой. Для ума, склонного принимать в себя все без разбора, всегда есть риск попасть в рабство к чувствам. Обычно ум следует правилу «попробуй и проглоти». Поэтому, если перед ним оказываются мирские наслаждения, он отдает предпочтение мимолетным удовольствиям, прекратив все попытки обнаружить вечно блаженную природу своего истинного «Я». Но, если человек ощутил нектарный вкус Богообщения, ему уже не нужно ничего кроме духовного Блаженства; тогда чувства навсегда размыкают свои цепкие объятия - ведь они не могут предложить ничего достойного.
Тем не менее женатому не надо падать духом и, считая себя безнадежным материалистом, терять надежду найти Бога. Человеческой любовью, признанием, славой, деньгами и прочими вещами Господь проверяет силу преданности верующего. Всевышний везде! Ему хочется узнать, что человек выберет: Бога или дары Бога? И когда богоискатель докажет, что никакие искушения не могут поколебать его решимости и что он не удовлетворится ничем, кроме Бога, — тогда, и только тогда, Господь откроет ему (в каких бы жизненных обстоятельствах он ни находился) Свой Лик во всем его безграничном величии.