сарвакармани манаса самнйасйасте сукхам ваши
навадваре пуре дехи наива курван на карайан
Когда йог наблюдает, как в его теле, в телах всех существ и во всех объектах космического сновидения проявляется вездесущий Космический Луч, ему вдруг становится понятно, что сам он никогда ничего не делал и не был причиной никаких материальных следствий.
После того как адепт йоги поднимается (благодаря самодисциплине и сосредоточению) над привязанностью к телу, он, словно царь, победивший армию чувств, возвращает себе трон в дворце-теле. В состоянии внутреннего экстаза он отстраненно наблюдает, как его тело и сознание действуют, подчиняясь безмолвному приказу Всевышнего. Йог не считает, что может действовать сам, и не побуждает чувства исполнять желания эго. В таком высшем экстатическом состоянии йог внутренне сознаёт Дух, а внешне — окружающий мир, но при этом остается не связанным плодами действий.
«Девятивратный град» — это тело с девятью отверстиями: глазами, ушами, ноздрями, ртом, органами выделения и размножения. Подобно отдыхающему царю, йог видит, что его подданными (эмоциями, мыслями, чувствами, клетками тела) управляет не эго, а внутренне присутствующий в нем Бог. Поэтому воссоединившийся со своей душой адепт йоги видит и чувствует, что сам он ничего не делает.
Йога, не считающего себя «деятелем», перестает заботить всё, связанное с телом. Утвердившийся в Боге йог наблюдает за своей деятельностью отстраненно — как за действиями постороннего человека.
Обывателю очень трудно понять то состояние, о котором говорится в рассматриваемом стихе Гиты. Поэтому нелишне будет опять подчеркнуть, что йог действует не как марионетка или автомат. Отождествляющий себя с телом человек страдает, когда дела идут не так, как ему хочется. Но йог, зная, что единственным «деятелем» является Бог, остается непривязанным к хорошим и плохим плодам действий своего тела и ума. Тем самым он освобождается не только от ответственности за свои нынешние действия, но и от непредсказуемых последствий прошлых поступков. Подобно царю-победителю, передавшему правление благородному преемнику и удалившемуся на покой, адепт йоги, завоевав город необузданных чувств, передает власть над ним своему возлюбленному Господу, а сам спокойно живет в башне блаженства. В таком возвышенном состоянии йог чувствует, что Бог дает ему разум и силу совершать все необходимые действия, не запутываясь в последствиях содеянного.
Обыкновенного человека можно сравнить с плохим актером, нарушающим слаженность исполнения божественной драмы. Йог же не несет отсебятины; воссоединив свое сознание с Сознанием Бога, он видит тот же сон, что и Господь, и наслаждается блаженным сновидением Всевышнего, не омрачая его своими эгоистичными кошмарами. (Разве можно, присмотревшись к царящему в мире хаосу, сказать, что эго не является причиной трагедий?)