(1) Всевышний Господь сказал: — Тот по-настоящему отрешен и является истинным йогом, кто исполняет свои обязанности (карью) и совершает духовные действия (карму), не стремясь к их плодам, — а не тот, кто не проводит огненной церемонии (жертвоприношения) и отказывается от деятельности.
(2) Пойми, о Пандава (Арджуна): то, что в писаниях называется отречением, есть то же, что и йога, ибо тот, кто не отрекся от эгоистичных мотивов (санкальпы), не может быть йогом.
(3 - 4) (3) Говорится, что путь мудреца, стремящегося возвыситься, заключается в медитативной деятельности (карме) ради божественного единения. И сказано, что когда он обретает искусность в этой йоге, тогда его уделом становится недеяние. (4) Того, кто преодолел привязанность к деятельности и объектам чувсте и свободен от всех порожденных эго планов, называют прочно соединившим свою душу с Духом.
(5 - 6) (5) Пусть человек возвысит свое «я» (эго) с помощью «Я»; пусть душа не деградирует. Несомненно, «Я» — друг человеческого «я», но «Я» — и враг «я». (6) У тех, чье «я» побеждено (истинным) «Я», «Я» является другом «я». Но, конечно, «Я» недружелюбно, как враг, к непокорному «я».
(7) Спокойный мудрец, победивший «я» (эго), всегда — в холоде и жаре, наслаждении и страдании, почестях и бесчестье — пребывает в Высшем «Я» (Духе).
(8) Йога, поглощенного радостью Самореализации и знания истины, называют неразрывно связанным с Духом. Непоколебимый, победивший чувства, он равно взирает на глину, камень и золото.
(9) Тот является высшим йогом, кто равно относится ко всем людям: благодетелям, друзьям, врагам, чужакам, посредникам, завистникам, близким, праведникам и безбожникам.
(10) Пусть йог, не лелея мирских надежд, избавившись от собственничества, подчинив (посредством йогической концентрации) сердце (волны восприятия) душе, уединившись в спокойном месте, постоянно старается воссоединиться со своей душой.
(11) Устроенное в чистом месте сиденье йога должно быть устойчивым (не шатким), не высоким и не низким, покрытым травой куша, шкурой оленя или тигра и тканью.
(12) Устроившись на этом сиденье, сосредоточив ум на одном и контролируя деятельность воображения (читты) и чувств, пусть ученик занимается йогой для очищения своего «я».
(13) Пусть стойкий йог, не двигаясь, держит туловище, шею и голову прямо; пусть он устремит свой взор на основание носа (в межбровье) и не смотрит по сторонам.
(14) Безмятежный и бесстрашный, стойкий в брахмачарье, подчинивший себе ум, сосредоточенный на Мне, пусть йог сидит, медитируя на Меня как на Высшую Цель.
(15) Так владеющий собой йог — тот, кто полностью подчинил себе ум, - занимает свою душу постоянной медитацией на Дух, обретает покой Моего бытия: окончательную нирвану (освобождение).
(16) О Арджуна! Ни обжора, ни питающийся скудно, ни соня, ни недосыпающий - никто из них не достигнет успеха в йоге.
(17) Для упорядочившего еду, отдых, деятельность, сон и бодрствование йога становится уничтожителем страданий.
(18) Когда полностью обузданная читта (восприятие) спокойно утверждается в «Я», тогда йога, избавившегося от всех привязанностей к желаниям, называют воссоединившимся с Богом.
(19) Пример с пламенем, не колеблемым в безветренном месте, можно применить в отношении йога, который, практикуя медитацию на «Я», обуздал свое восприятие (читту).
(20 - 23) (20) Состояние полной уравновешенности восприятия (читты), достигнутое благодаря йогической медитации, в которой «я» (эго) воспринимает себя как «Я» (душу) и утверждается в «Я»; (21) состояние, в котором недоступное чувствам неизмеримое блаженство познается пробужденным интуитивным интеллектом; [состояние], которое у йога уже нельзя отобрать; (22) состояние, обретя которое йог становится обладателем сокровища, превосходящего все сокровища; состояние), пребывая в котором он не обеспокоивается даже наибольшим несчастьем, — (23) это состояние называется йогой — освобождением от страданий. Поэтому следует заниматься йогой с решимостью и отвагой.
(24) Отбрось все без исключения желания, рожденные санкальпой (мирскими планами). Полностью контролируй ум, чувства и их взаимодействие с окружающими объектами.
(25) Зарядив интуитивную проницательность терпением, погрузив ум в душу, пусть избавившийся от всех мыслей йог постепенно, шаг за шагом, обретает спокойствие.
(26) Куда бы ни убегал беспокойный нестойкий ум, йогу нужно, обуздав его, вернуть под контроль своего «Я».
(27) Йог, полностью успокоивший ум, умиротворивший страсти, незапятнанный и единый с Духом, несомненно, обретает высшее блаженство.
(28) Йог, свободный от всей скверны, постоянно вовлекающий «Я» в йогические действия (единение с Богом), легко обретает нескончаемое блаженство погружения в Дух.
(29) Йог, воссоединивший йогой душу с Духом и видящий равенство всего сущего, видит свое [воссоединившееся с Духом] «Я» во всех существах и все существа — в Духе.
(30) Кто видит Меня везде и все видит во Мне, тот никогда не теряет Меня из виду, и Я не теряю из виду его.
(31) Независимо от условий своего существования во Мне навсегда остается тот йог, который утвердился в божественном единстве и сознаёт Мое присутствие во всех существах.
(32) О Арджуна, лучшим из йогов является тот, кто воспринимает других, в радости и печали, так же, как себя самого.
(33) Арджуна сказал: О Мадхусудана (Кришна), из-за беспокойства я не вижу постоянного прочного эффекта от уравновешивающей йоги, о которой Ты мне поведал.
(34) Воистину, ум неустойчив, неистов, силен и упрям! О Кришна, я думаю, что подчинить ум так же трудно, как ветер!