(1) Дхритараштра сказал: «О Санджая, что сделали жаждущие боя мои сыны и отпрыски Панду, сойдясь на священном поле Курукшетры?»
(2) Санджая сказал: Тогда царь Дурьодхана, увидев выстроившуюся в боевом порядке армию Пандавов, направился к своему наставнику (Дроне) и произнёс такие слова:
(3) «Учитель, посмотри на это великое войско сыновей Панду, выстроенное в боевом порядке твоим талантливым учеником, сыном Драупады.
(4) Здесь герои, великие лучники, равные в бою Бхиме и Арджуне, — опытные воины Ююдхана, Вирата и Друпада;
(5) могучий Дхриштакету, Чекитана и Кашираджа; Пуруджит, виднейший из людей; Кунтибходжа и Шайбья;
(6) мужественный Юдхаманью, доблестный Уттамауджа, сын Субхадры и сыновья Драупады — все великие колесничие.
(7) Услышь также, о Украшение дваждырожденных (лучший из брахманов), о выдающихся полководцах моей армии; я называю их для твоего сведения:
(8) Ты сам (Дрона), Бхишма, Карна и Крипа — победившие во многих сражениях; Ашваттхаман, Викарна, сын Сомадатты и Джаядратха.
(9) Здесь ещё много других героев, хорошо обученных военному делу и разнообразно вооружённых, готовых отдать свои жизни за меня.
(10) Наши силы, защищенные Бхишмой, неограничены (но могут оказаться недостаточными), их же войско, защищенное Бхимой, ограничено (но его вполне достаточно).
(11) Все вы, занявшие соответствующие позиции в строю, защищайте Бхишму.
(12) Глава рода Бхишма, старейший и сильнейший из Кауравов, воодушевляя Дурьодхану, громко затрубил в раковину, издав звук, подобный львиному рыку.
(13) Затем вдруг (после первой ноты Бхишмы) зазвучал (со стороны Кауравов) огромный хор раковин, литавр, кимвалов, барабанов и рожков; шум был ужасным.
(14) Тогда Мадхава (Кришна) и Пандава (Арджуна), сидящие в своей большой колеснице, запряжённой белыми лошадьми, также затрубили в свои божественные раковины.
(15) Хришикеша (Кришна) затрубил в Паньчаджанью, Дхананджая (Арджуна) — в Девадатту, а страшный в подвигах Врикодара (Бхима) затрубил в огромную раковину Паундру.
(16) Царь Юдхиштхира, сын Кунти, затрубил в Анантавиджаю, а Накула и Сахадэва — в Сугхошу и Манипушпаку.
(17) Великолепный лучник царь Каши, великий воин Шикханди, Дхриштадьюмна, Вирата и непобедимый Сатьяки,
(18) Друпада и сыновья Драупади, и сильнорукий сын Субхадры — все затрубили в свои раковины, о Владыка земли.
(19) Этот страшный звук, сотрясающий небо и землю, пронзил сердца клана Дхритараштры.
(20) Глядя на династию Дхритараштры, изготовившуюся к бою, Пандава (Арджуна), на флаге которого изображена обезьяна, поднял свой лук и обратился к Хришикеше (Кришне):
(21 - 22) Арджуна сказал: О Неизменный Кришна, выведи мою колесницу меж двух армий, чтобы я смог рассмотреть тех, кто в боевых порядках приготовился к сражению. Дай мне в преддверии битвы увидеть, с кем придётся сражаться.
(23) На этом поле (Курукшетре) я хочу обозреть всех, собравшихся здесь и имеющих желание воевать на стороне злокозненного сына Дхритараштры (Дурьодханы).
(24 - 25) Санджая сказал (Дхритараштре): О потомок Бхараты, Хришикеша (Кришна) после слов Гудакеши (Арджуны) поставил лучшую из колесниц между двух армий, напротив Бхишмы, Дроны и всех правителей земли, и сказал: «Смотри, Партха (Арджуна), на всех собравшихся Кауравов!»
(26) Партха (Арджуна) увидел там, в обеих армиях, дедов, отцов, тестей, дядей, братьев, сыновей, внуков, а также приятелей, друзей и учителей.
(27) Видя всех тех родственников, стоящих в строю перед ним, сын Кунти (Арджуна) исполнился глубокого сострадания и скорбно сказал:
(28 - 30) — О Кришна, при виде своих родных, собравшихся для битвы, члены мои трепещут, горло пересыхает. Мое тело дрожит, волосы встали дыбом. Священный лук Гандива выпадает из рук, и кожа пылает. Я не в силах стоять прямо. Мой ум мечется и, о Кешава (Кришна), я вижу зловещие знамения.
(31) О Кришна, я не предвижу блага от убийства своих родных в сражении. Я не желаю ни победы, ни царства, ни удовольствий!
(32 - 34) Зачем нам власть? Какой смысл в счастье или даже в сохранении жизни, о Говинда (Кришна)? Те, ради кого мы желаем царства, наслаждений, удовольствий, выстроились для сражения, готовые отказаться от жизни и богатства — наставники, отцы, сыны, деды, дяди, тести, внуки, зятья и другие родные.
(35) Хотя эти родственники и попытаются убить меня, о Мадхусудана (Кришна), я все равно не желаю убивать их даже ради власти над тремя мирами, а тем более ради власти земной!
(36) Что за радость нам, о Джанардана (Кришна), в уничтожении клана Дхритараштры? Убийство этих злодеев только лишь бросит нас в объятия греха.
(37) Не должно нам уничтожать своих близких, потомков Дхритараштры. О Мадхава (Кришна), как мы станем счастливыми, убив сородичей?
(38 - 39) Даже если они (Кауравы), ослеплённые жадностью, не видят беды в истреблении рода и не считают пороком вражду с друзьями, разве не должны, о Джанардана (Кришна), избегать этого греха мы, ясно сознающие, что уничтожение рода преступно?
(40) С гибелью рода исчезают древние религиозные обычаи семьи. Когда религиозные устои рушатся, грех овладевает родом.
(41) 0 Кришна, от отсутствия религии женщины рода развращаются. О Варшнея (Кришна), растление женщин ведёт к прелюбодеянию среди каст.
(42) Преступление против чистоты крови рода низвергает в ад как семью, так и её губителей. Их предки, лишившись подношения рисовых шариков и воды, деградируют.
(43) Злодеяниями разрушителей семьи, являющихся причиной смешения каст, уничтожаются древние традиции (дхармы) касты и рода.
(44) О Джанардана (Кришна), мы часто слышали, что без семейных религиозных ритуалов люди неизбежно попадут на неопределённое время в ад
(45) Увы! Из-за жажды царских услад мы приготовились убить своих близких. Так мы погрязнем в тяжком грехе.
(46) Если даже вооружённые сыновья Дхритараштры в бою убьют меня — безропотного и безоружного, — такой исход для меня будет желаннее и благотворнее!
(47) Санджая сказал (Дхритараштре): Сказав так на поле боя, Арджуна, охваченный скорбью, отбросив лук и стрелы, опустился на сиденье своей колесницы.